Из коридора пахнуло знакомой магией, и в дверь вошел он. Не заморыш, но и не толстяк… Зеленоглазый растрепанный мальчик в очках. Гермиона буквально зависла, рассматривая его, а он смело подошел к ней, сказав:
— Привет, я тебя видел в больнице, ты меня помнишь?
И Гермиона не смогла сдержать порыв… сколько бы она ни программировала себя, как бы ни сдерживалась, но детская психика категорически не приемлет держания под спудом. И Гермиона обняла такого родного человека. А он… расслабился и обнял ее в ответ, подсознательно чувствуя родную магию.
Потом были разговоры. Много-много разговоров. Девочка расспрашивала Гарри и рассказывала сама. Она сразу открылась мальчику, сразу… И он с удивлением узнавал историю ее жизни…
Она росла, всеми ненавидимая. Тетя Петуния считала ее чем-то вроде будущей… нехорошей девушки, а дядя Вернон больно наказывал за любую провинность. К одиннадцати годам у нее были сломаны, казалось, все кости, а некоторые и не раз. Когда ей было четырнадцать, Дадли ее… ну… И ему ничего за это не было. Поэтому Гарри с радостью поехала в Хогвартс, где у нее появились прекрасные друзья — Гермиона и Рон. У них были самые лучшие приключения, пока однажды девочка не услышала ссору этих… «друзей». Оказалось, что Гермиона ежедневно предавала Гарри, рассказывая самые сокровенные ее тайны профессору МакГонагал и самому директору, а Рон… Рон внимательно следил за ней, готовый в любой момент оглушить, чтобы на девочку наложили заклинание стирания памяти, а потом, когда они стали старше, он ее… ну… стирая память каждый раз. Много-много раз.
А потом она обнаружила, что Сириус никогда не был в Азкабане, и нашла формулу отречения от звания чемпиона. И тогда кто-то, наверное, сам директор, решил, что она становится опасной. И в один ужасный день она встретилась со своими родителями, но счастья ей это не принесло. Да, Лили и Джеймс Поттеры были живы, но они не любили свою дочь. Лили сильно избила тонким стеком юную девушку, а Джеймс… Джеймс убил ее.
Под конец рассказа девочка рыдала, не справившись со своими эмоциями, и вместе с ней плакал мальчик Поттер, не в силах выдержать такого кошмара.
Его жизнь начиналась так же, как и у нее, но, когда мальчику было пять, что-то случилось, и тетя с дядей стали относиться к нему совсем иначе. Как к родному. Правда, за это пришлось заплатить, но мальчик был не против. Это лучше, чем жизнь в чулане и это… ну… мальчик даже не представлял, смог бы он пережить это, которое ну.
— Так значит, меня заставят пойти в эту школу?
— Заставят…
— И они будут стараться меня убить?
— Будут…
— Из года в год?
— Из года в год.
— Мы справимся?
— Мы справимся.
— Вместе?
— Вместе.
***
А в покинутом мире писалась история…
Это рассказ о самой страшной опасности для Магического Мира, которую, к счастью, удалось устранить до того, как она разрушила все, что создавалось веками.
Она родилась в славном светлом семействе и до года прятала свои способности, втираясь в доверие, но уже в годовалом возрасте страшная ведьма смогла проклясть своих родителей, и они заснули на долгие годы летаргическим сном. Будучи удаленной от магического мира, она проявила распутный характер, предлагая себя даже родному кузену, и сделала жизнь невинных магглов абсолютно невозможной.
Злобное существо, выглядевшее невинной девочкой, не давало себя заподозрить в темной магии, подчеркнуто скромно одеваясь, но мало кто знал, что вещи она отбирала у кузена, а деньги выбивала из родни, ничего не могущей противопоставить темной ведьме.
В самом юном возрасте она практиковала некромантические ритуалы, убивая детей, которые ей не нравились, и поднимая их снова в качестве рабов. Попав в Хогвартс, она сразу же прокляла бедного профессора ЗОТИ, который истлел к концу года. На втором курсе девочка убила особо жестоким способом древнего змея, который охранял Хогвартс от врагов, а на третьем призвала толпы Дементоров, чтобы они служили ей. Она проводила жуткие ритуалы, используя семенную жидкость и кровь десятков невинных детей, и только благодаря Великому Светлому Волшебнику Альбусу Дамблдору удалось остановить это исчадие Морганы.
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сумел снять проклятье с родителей этого чудовища, и они попытались вернуть девочку в лоно света ритуалами и беседами. Когда же это не помогло, и страшное чудовище, в которое превратилась девочка, рассекло себе ягодицы, плечи и грудь, чтобы проклясть своих родителей магией крови, отец ее, Джеймс Поттер, был вынужден остановить ее навсегда. Объятая тьмой, самая страшная ведьма тысячелетия покинула наш мир. Гори в аду, Гарри Поттер!
Комментарий к Часть 1
* Редкое заболевание сердца, характеризующееся желудочковой тахиаритмией и повышенным риском внезапной сердечной смерти.
========== Часть 2 ==========
Труд, ежедневный труд, без «не могу» и «не хочу». У них был всего лишь год, за этот год надо было очень многое сделать. Обучить Гарри окклюменции, пробудить Дар, научить его контролировать хоть как-нибудь… Конечно же, Гермиона знала, как инициировать Дар, но… Его можно было открыть или жестокостью, или так называемой «инициацией» — достаточно сложным для детей ритуалом и, главное, очень… ну… Как в христианских сказках про злых колдуний.
Но Гарри сам был готов учиться и уговаривал Гермиону учить его всему тому, что поможет выжить. Ведь скоро им предстоит настоящий ад — «волшебная» школа Хогвартс, где смерть дышит в затылок, и коса ее почти касается сердца. Совсем скоро наступит самое страшное время, когда рядом не будет родителей, способных защитить от бед, и совсем юным волшебникам придется противостоять коварству, алчности и злобе могучих волшебников. А те, что зовут себя «светлыми», будут фанатично искать их слабые стороны и бить, бить, бить, стремясь уничтожить, стереть…
Гарри как-то спросил Гермиону, уверена ли она в том, что в этом мире все так же, как было и в ее, но, подумав, согласился, что лучше готовиться к худшему. Самой большой победой Гермионы, по ее мнению, был даже не ритуал, прошедший немного не так, как ожидалось, а то, что Гарри прочел книги Макиавелли и Оруэлла. Несмотря на то, что книги были сложны для десятилетки, Гарри внимательно изучил их, слушая пояснения Гермионы. Его детство внезапно кончилось, он стал более собранным и внимательным. Впрочем, возможно, в этом был виноват ритуал.
Гермиона впоследствии не могла ответить — это она накосячила или все-таки так и должно было случиться. Ее-то Дар открылся в минуту наивысшей боли и отчаяния, когда девочку… ну… это…
Темной ночью Самайна, когда грань между миром мертвых и живых наиболее тонка, двое детей оказались на кладбище. Старинный склеп принял их, даруя неизвестно откуда взявшиеся тепло и уют. Пол его уже был расчерчен странными символами, заученными когда-то наизусть, и дети разоблачились. У них не было специальных мантий, поэтому они вынуждены были раздеться догола, что очень смущало ребят. Гермиона, как проводящая ритуал, встала во внешний круг, тогда как Гарри лег в центр. Из горла девочки полились слова неизвестного ей языка, так же когда-то заученные наизусть. Свет свечей сменился зеленоватым свечением, почему-то объявшим обоих детей.
— Кадм, глянь, твои наследники? — раздался голос ниоткуда.
— Что ты, это Игнотус постарался, — ответил ему со смехом другой голос.
— Что же, быть по сему, — этот голос пугал. — Вы все поймете в свое время, а пока…
Вспышка зеленого света ослепила детей, лишая сознания. Сгусток чего-то странного, специфического, слегка похожего на болотный цвета оторвался от мальчика, исчезая. Свет медленно гас, впитываясь в юные тела, но дети этого, конечно, не видели.