После «кушать» были уроки. Мадам Спраут сразу же заметила, как Певереллы страхуют друг друга. Тут была не только нежность возлюбленных, но еще что-то другое, потому она решила поговорить с детьми после урока. На Историю Магии все равно можно не спешить, Биннс цербера на уроке не заметит, не то что отсутствия учеников.
Осторожно расспросив детей, она поняла, что не все так просто, и пригласила Поппи, но и та не понимала, чем болеют дети. И хотя про эпилепсию Гарри удалось рассказать своими словами, то Гермионе пришлось доставать справочник: «…редкое заболевание сердца, характеризующееся желудочковой тахиаритмией и повышенным риском внезапной сердечной смерти. Для этого синдрома характерны такие проявления, как затруднение дыхания, обмороки, фибрилляция желудочков и снижение коронарного кровоснабжения. Обычно клинические проявления возникают в покое — во время сна или отдыха — и включают затруднение дыхания, обмороки, судороги, желудочковую тахиаритмию и остановку сердца. В случае серьезных эмоциональных потрясений вероятность внезапной остановки сердца резко повышается…»
Мадам Помфри была в ужасе. О существовании таких болезней она даже и не подозревала, потому немедленно переправила детей в Мунго — в надежде, что хотя бы там смогут помочь. Допускать детей с подобной патологией к урокам она не рискнула.
Поэтому сразу после консультации Гарри и Гермиона камином отправились в больницу Св. Мунго. Их немедленно принял сам Гиппократ Сметвик и долго расспрашивал, потом накладывал диагностические чары, а потом уже обратился к своему коллеге, сквибу Виллингтону, работающему в клинике Роял Бромптон энд Харфилд**.
Комментарий к Часть 4
* Стихотворение принадлежит перу автора.
** Ведущий кардиоторакальный центр Англии.
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Осторожно, возможен юмор и, в чем-то, даже стеб.
«Магическими методами неизлечимо»
Три слова, долженствующие убить надежду. Да, вполне возможно, что для кого-нибудь другого это и было бы проблемой, но, по факту, ничего нового или страшного для Гермионы не произошло. Эпилепсия Гарри оказалась вполне излечимой, потому что эпилепсией, по сути, не была — кто-то наложил на мальчика сложное проклятье в очень раннем возрасте. Гарри, как и Гермиона, понимали, кто. Однако проклятие удалось снять, и мальчик смог забыть, наконец, об эпилепсии. К сожалению, с Гермионой все было не так просто, но и магическая медицина бывает бессильна. Впрочем, по порядку.
Явившись в больницу, дети мгновенно попали в водоворот событий, характерных для больницы. Регистрация, переодевание, первичное обследование, «да, трусы тоже», диагностика состояния, диагностика магии, «мы все здесь под клятвой, не надо меня убивать!», диагностика души, «что значит хрен вам?» и палата. Одна на двоих. Нет, конечно, поначалу целительница, считавшая себя жутко важной, попыталась разлучить детей. Очень сильно пробовала надавить своей властью, как она ее понимала. Потом передумала. Трудно упорствовать в своем заблуждении, когда все вокруг ломается и падает. Гарри очень расстроился, первый этаж теперь можно использовать после вдумчивого ремонта. Хорошо, хоть больные не пострадали. После этого действа к ним пришел сам главврач и сильно удивился, глядя на Гарри:
— Молодой человек, как вы успели? Откуда у вас это?
— Что «это»? — поинтересовался Гарри, обняв занервничавшую Гермиону.
— Да вот же, проклятие крови! Какое интересное! — засуетился Гиппократ, рассматривая получше. — Такое ощущение, что светлое даже. А давайте вы у нас полежите, мы вас изу…
Мгновенно озверевшая Гермиона закрыла Гарри собой. В руках ее начало формироваться что-то темное.
— Не надо нервничать, не надо. Сейчас проклятие снимем, и вы свободны, — целитель Сметвик дураком не был, некромантов на своем веку перевидал достаточно и опыты над собой ставить не спешил.
— А как же Гермиона?
А с Гермионой оказалось все не понятно. Приехал сквиб, объяснил Гиппократу…
— И что, магглы это лечат?
— Не до выздоровления, но опасность для жизни исчезает.
— Как много мы о них не знаем…
Как много маги не знали о болезнях… Гиппократ Сметвик упросил Гермиону оставить ему справочник и отпустил детей. Маги такое лечить не умеют. Маги о таком даже не знают… Так сказать, «умерла так умерла»… А проклятье да, сняли. А эпилепсию после этого не нашли. Вот.
Возвращение прошло буднично и для большинства учеников школы совершенно неприметно. Как-то совершенно незаметно Гарри с Гермионой появились на уроках. На них смотрели с интересом, но глупых вопросов не задавали. Все-таки вороны уважали личное пространство, а барсуки решили потерпеть до гостиной. Со змейками и львятами дети пока никак не пересекались.
Директором Хогвартса неожиданно оказался… Снейп! Тогда только Гермиона узнала о незавидной судьбе Маккошки. «Туда ей и дорога», — мстительно подумала девочка, и Гарри с ней молчаливо согласился. Гермиона, мягко говоря, очень не любила Минерву МакГонагал — за равнодушие, за отсутствие поддержки, за пристрастность. Гарри же было все равно — он знал эту женщину только по рассказам Гермионы и потому также относился к покойнице без теплых мыслей.
Уроки шли достаточно мирно и спокойно, дети старались не выделяться, пока, наконец, не наступила пора идти на урок Истории Магии. Надо сказать, что все призраки замка старательно облетали детей стороной, но этот факт никого ни на какие мысли не натолкнул. Однако у Биннса выбора не было. Он медленно вылетел к кафедре и внезапно резко остановился. На него смотрели глаза двух некромантов огромной силы, как ему показалось. Призрак никогда не видел некромантов, потому ему не с чем было сравнивать, но он отчетливо понимал, что с ним будет, если он… Поэтому он принялся читать привычную лекцию о гоблинских восстаниях. Однако сразу после лекции он подлетел к юным Певереллам и низко поклонился:
— Могу ли я попросить вас остаться после урока?
С огромным интересом глядя на юных Певереллов, вороны и барсуки покидали класс. Когда последний ученик вышел, Гермиона, догадавшаяся, в чем дело, наложила на класс сложные чары против подслушивания и поинтересовалась:
— Уйти?
— Да, претемная госпожа. Сил моих нет, — отвечал ей призрак.
— Будет подарочек Снейпу, — ухмыльнулся Гарри.
Гермиона назначила день и час, и дети ушли. А призрак улетел, чтобы принести благую весть остальным. Ведь им всем давно пора уйти, только злокозненные чары держат их в этом замке, обязуя век за веком шпионить за детьми. Никто не мог бы поверить, что светлые чары могут нанести столько вреда… «Светлые» чары времен Инквизиции. Инквизиция ведь именовала себя «светом»…
***
Все-таки, где Поттер? Где этот наглый мальчишка, который должен быть весь в отца, кочергу ему в задницу? С самолетом ничего выяснить не удалось — обычная катастрофа в пустынной местности. Магглам же Хогвартс кажется пустынным… А если они бомбы испытывать начнут или еще чего похуже? А абсолютной защиты, как оказалось, не существует. Значит… если бы Альбус добился своего, нас бы просто уничтожили… Хорошо, что сдох!
Что все-таки делать с Гриффиндором? Уизли опять отличились, но их новый декан убедил меня в том, что разберется сам. Ладно, посмотрим. Вот так начинаешь понимать Аргуса… Весь факультет бы цепями к потолку и плетьми их, плетьми, тупоголовых баранов! Ай! Что это со мной?
— Директор, вы дали клятву быть беспристрастным. Боритесь с собой, за такие мысли может последовать наказание.
Дожил, эльфы уже нотации читают. Чем я думал, давая клятву? Где был мой прекрасный, мудрейший мозг? И где, кстати, универсальный антидот? Ага, нашел.
Ой, как мне плохо!