Жан не удержался, постучал по каменному боку, и гора запела! Чистым металлическим голосом, как железо под молотом кузнеца.
— Это сколько ножей сделать можно! — поразился Жан.
— Что? — переспросил Федрылич. Потом зашёлся в хохоте. Откашлявшись и вытерев рот, он помрачнел и сказал:
— Ты прав, парень, хоть и не знаешь почему. Чтобы так жить, не стоило лететь в такую даль. А ножей и кастрюль вправду много вышло бы…
Жан оглянулся.
Серая стена висела над лесом, покрытая шапкой облаков. Там его оплакивал отец, ждала невезучая Лизавета. Там творили зло бывшие товарищи — Аркашка и Мустафа, детоубийцы, которые придумали ксени себе в оправдание. Панкрат не врал, и полоумный старик сказал правду.
Он вернётся и наведёт дома порядок, решил Жан. Позже, когда точно поймёт, что к чему.