— Я слышал, что это эго личный дневник, будто бы у него начались проблемы с памятью, или же он сходит с ума… его сестра говорит, что он бредит о каких-то странных вещах, и говорит ей, что знает, как все было сначала — до того, как появился Город, знает по-настоящему.
Глаза Гимальдина ярко вспыхнули, по губам расползлась легкая довольная улыбка.
— Хм… может, и впрямь сошел с ума… Скажи, пожалуйста, а как выглядят эти бумаги?
— Тонкая тетрадь в синей обивке…
`Заде' невольно дернулся, Лион похолодел внутри.
— Та-ак, уже хорошо. Я подумаю над тем, что можно выставить в этой партии. Думаю, сегодня мы обсудили достаточно, вы все можете идти, я сообщу позднее о моих размышлениях, — ласково проговорил Гимальдин.
Маблон, сидевший молча и безучастно все это время, при упоминании о дневнике резко вскинул голову. Лион отметил, что это было нежелательно — так реагировать, в то время как он, по идее, не должен вообще иметь никакого представления об этом. По легенде, конечно.
— Маблон, — так же ласково позвал Представитель, когда советники зашуршали платьем, заскрипели стульями; отец Силоны невольно вздрогнул опять. — Ты можешь остаться?
Маблон промолчал, но опустился обратно на стул. Гимальдин дождался пока все члены Триады выйдут из большого зала, где они заседали, кивнул охране, чтобы те тоже покинули помещение. Они выполнили это с явным удивлением. Некоторое время Дэвиш молчал.
— Маблон, как твоя жена? Нефуре уже лучше? Я слышал, она что-то нехорошо себя чувствовала…
— Да, лучше.
— А как Силона? Мы вылечили её от временного помешательства, конечно, но кто знает, что может взбрести в эту юную прекрасную головку на сей раз…
— Силона ведет себя хорошо, она практически не покидает дворца…
"Ай-да Сила и Когора! Такую иллюзию создали качественную, что даже Триада не догоняет!", не без гордости за ребят подумал Лион.
Дэвиш встал, молча прошелся от одного конца длинного стола до другого, не отрывая руку от столешницы. Маблон следил за ним одними глазами, а в душе уже начала наклевываться тревога. Разговор продолжился:
— Странно дела обстоят с этим архангелом, не находишь?
— Возможно, я не имел возможности пообщаться с ним.
— Да, конечно, ты ведь занят более важными делами… Что интересно, так это дневник. Я слышал, такой был у Легора, твой профессор говорил, что заколдовать так страницы достаточно сложно.
— Мой профессор?
— Профессор М…, твой друг. Хм… Я думаю, мне нужно познакомиться с этим поближе…
— Зачем? Ведь это только тетрадка!
Гимальдин злорадно ухмыльнулся, стоя спиной к Наместнику, но лицом к Лиону. Тому стало не по себе от мысли, что вдруг, чем черт не шутит (однако, и болгаркой может шутить!), Заде' знает о нем?
— Маблон, ты сволочь! Ты думал, я не узнаю, что ты, скотина, якшаешься с изменниками!! — внезапно обернувшись, закричал Дэвиш. Его глаза сверкали гневом и ненавистью, и под этим взглядом Маблон невольно съежился, но все же сдержал себя. — Ты забыл, ничтожество, что такое длань закона?! Ты думаешь, если твоя женщина на Земле, так и вне досягаемости? Думаешь, так сложно найти к тебе ключик? Не заблуждайся, ты не так уж и важен…
Маблон почти не дышал, им овладел какой-то непонятный страх, но не за себя, а за все планы, и за то, что он теперь не сможет помочь дочери. Ему представилось, что она снова будет смотреть на него так, до того разговора в зале, и от этого серафиму стало дурно.
— Не так уж и сложно догадаться, что этот Рено — изменник тоже. Мне не понятно, почему Клятва его не убила, но я выясню. Твой план рухнул, Маблон, и ты ничего не сможешь сделать, даже предупредить их… Я получу этот дневник, и если правда, что его последние годы вел Доминга, то это станет крышкой гроба на их революцию!
— Вот видишь, — продолжил он чуть спокойнее, наблюдая с удовольствием бурю эмоций на лице серафима. — Мои предки уничтожали этих изменников, и я тоже так сделаю. Элергост — ничто, по сравнению с нами, лишь мелкая сошка на стекле, которую легко смахнуть. Я его уничтожу! Стража!
Лион со всех ног помчался к особняку Вилоу…
— Что-то Лион задерживается, — задумчиво пробормотал Сила. — Уж не приклеились ли старички своими щуплыми задницами к стульям…
Тут с сильным порывом ветра через распахнувшиеся окно в комнату на втором этаже ворвался запыхавшийся Лион. Он кубарем пролетел по ковру, едва успев свернуть крылья, прокатился мимо столика с маленькими чашками, остановился посередине комнаты. Слева, справа и спереди от него расположились Безымянные. Лион поднялся, даже не потрудившись оправить одежду.