— Нет, — ответил Серин. — Но я знаю, что такое необходимое зло.
— Есть такое выражение, что порядок и хаос — одно и тоже с разных сторон. Слышал про медаль с двумя сторонам, про палку о двух концах? Как бы было все просто, будь этот конец только один! Я пытаюсь тебе сказать, что этот самый порядок и хаос периодически сменяются друг другом, как день и ночь. И что, ты боишься ночи?
— Не боюсь.
— Чтобы поддерживать такую выдумку, как равновесие, чтобы этот чертов мир не схлопнулся, как пустой шарик, относительное Добро и Зло должны постоянно контактировать. Чтобы воображаемая кровь в жилах мира не застоялась, не сделала нас похожими на Серых сущностей. Даже они нужны для чего-то благого.
— Относительные в смысле для каждого свои?
— Да. Тот же Дэвиш считает злом нас, а теперь и тебя. Но ты так не считаешь?
— Нет.
— В этом вся суть.
— Мы, или ты, принесем сначала Хаос сюда, а потом Порядок?
— Свой Порядок, свои идеи, и поверь, лет этак через миллиончик такие же двое революционеров, не довольных нами, будут думать, как нас с тобой свергнуть. Для них будут свои правильные идеи.
— Я окончательно запутался.
— Ну-у… Серин, для любого, тебя или меня, есть только одна правда — та, которую мы сами сделали! Нет Зла, нет Добра как таковых. В этом мире вообще все относительно!
— Когда я тебя не знал, я думал, что Триада права, но стоя здесь с тобой, я понимаю, сколько шибок она совершила.
— И?
— И начинаю догадываться, что и ты…
— О, я заядлый двоечник на этом поприще!
Я подмигнул ему, распахнул крылья и ринулся к узлу. Мы переместились на задний двор особняка Вилоу. Я приложил палец к губам, показывая, что нужно быть предельно осторожным: "Тихо!". Серин кивнул. Мы проскользнули в комнату Вилоу.
Она выполнила мою просьбу. Ромон дремал в кресле, Когора, Силона и сама Вилоу расположились на диване, и я не сразу понял, где чьи ноги и руки. Филон и Сила играли в карты, бесшумно шлепая картонными прямоугольниками по столу, но ожесточенно ругаясь на пальцах. Лион пил что-то дымящее из большой кружки и следил за игрой.
— Тсс! — обратился я к ним.
— Доминга! — воскликнул Сила. Ромон тут же всхрапнул и проснулся, втягивая свое тело в кресло. Во время сна он наполовину сполз на пол. На его удивленный вскрик проснулась Вилоу, закопошилась в куче из девчоночьих тел, в итоге разбудила остальных.
За моей спиной вылез из окна Серин.
— Добрый… доброй ночи, — выдавил он из себя.
Силона бодро выбралась из свалки, бухнулась на четвереньки на пол и радостно побежала его обнимать. Архангел немного опешил от этого. С ним серафима уже была знакома лично.
— А Рено? — обратилась она ко мне, так и не отпустив шею архангела.
— Я чисто физически даже вместе с Серином не смог бы его сюда дотащить. Его сестра — это мелкий ужас!
— Ох, — девчонки наконец распутались.
— Дамы и господа, это Серин, — представил я архангела. — С этого момента он полноправный член Безымянных, мой друг и… — я сделал театральную паузу, — наша надежда! Мои друзья, я хочу чтобы вы вели себя максимально тихо. Сейчас все в руках вот этого архангела, Рено, которого вы все знаете, и его друзей. Мы уходим в тень. Все, кто сейчас здесь, я на вас надеюсь. К сожалению, я долго еще не появлюсь здесь, а по сему… Сами понимаете, я не хочу, чтобы все здесь развалилось!
* * *Стоило мне войти в главные двери, как меня тут же сгреб в охапку счастливый Оз. Мне показалось, что ребра таки затрещали…
А вот сидя через некоторое время у него в кабинете, я уже ни в чем не сомневался. Я был во всем уверен, как и каждый немного пьяный человек.
— Нет, Эл, ты все же не понимаешь! — все так же, как и час назад, утверждал Оз, валяясь на полу почти под столом, закрыв глаза и заложив руки за голову. А дело было в том, что сам стол стоял на небольшом квадратном ковре, а лежать на паркете демону был неудобно. — Вы все вот твердите, любовь, любовь… Я не знаю, но для меня она куда больше, чем просто любовь, даже такая чистая и истинная. Она для меня все.
— Да я понял, что ты в двадцатый раз повторяешь одно и то же? — немного странно, что мы можем все еще составлять такие длинные предложения? Но не важно, не о том разговор… — Я понимаю, чем для тебя является Лилия. Ведь она для тебя практически стала смыслом жизни, так?
— Ну почти.
— Не почти, а да! Ты сам подумай, с какой силой ты должен был желать возвратить её к жизни!
— Я вот момент ничего не желал. Я думал о том, как я буду жить без нее… и не мог этого представить!