То же время.
Первый и последний раз перебиваю всю эту свору рассказчиков! Просто всего этого в моем дневнике не записано, а пояснить надо!
Не сказать, что я испугался. Нет, страха не было. Наверное, все мы, кто каждую ночь играет со смертью, немного отмороженные в этом смысле: умереть мы не боимся. Но я был рассержен тем, что вот так об этом узнаю. Мало того, ладно если бы только я умер, но Легор, Силона, Лион… Чьи имена она не произнесла? Наверное, многих. Хотел бы я знать…
Умирать самому не страшно, тем более, в этот момент тебе уже нечего терять, кроме боли. Но это плата за облегчение, за возможность родиться заново. Страшно умирать, зная, что не смог спасти тех, кто тебе дорог. И тогда душа будет мучиться даже в моей вечности.
Я верю в пророчества. Гораздо больше, чем Легор, который относиться к ним скептически, он не верит, что судьбу в принципе можно настолько точно предсказать. Несмотря на то, что иногда он обращается за помощью к пифиям, до сих пор не верит.
Если такая сильная провидица, как Эдита, предсказала что-то, да еще и в купе с фактом, что все прорицатели в мире вдруг одновременно увидели какое-то видение (одно и тоже ли, еще не ясно, но в этом мало кто сомневается)… Значит, это точно произойдет, но в каком виде… Я должен знать, что она видела, если хочу все изменить! А я этого желаю!
Как-то разом все мои проблемы стали слишком незначительны. "Принесем смерть", что она хотела этим сказать! Черт, я просто обязан знать, что она видела.
Я стоял напротив черного куба, размышляя, разглядывая свое огорченное отражение в стекле. То, что я стрелой выбежал из кабинета, не стало неожиданностью. Легор сам в шоке, не сомневаюсь, он бы многое отдал за то, чтобы я этого не слышал.
Прошло то всего три минуты. И вот он выскакивает в коридор, дико озирается. Мгновением раньше я, почувствовав его обеспокоенность, взмахнул крыльями, подбрасывая себя под потолок, и почти неощутимыми жгутами энергии прикрепил себя к нему. Потолки высокие, это хорошо. Как хорошо и то, что мне теперь не надо тратить время на создание крыльев, они всегда теперь в материальном плане. Мне и спокойнее, и легче.
Легор пронесся подо мной, крутя головой во все стороны, скрылся на лестнице, обнаружив, что все окна закрыты — значит, я не улетел.
Я тут же спрыгнул вниз и вернулся в его кабинет. Решимость в моих действиях была однозначна, крепла с каждой секундой. Я знал, что я сделаю, если не…
Пифия была там же, все в той же позе, но уже не ревела в голос, только иногда всхлипывала. Она сидела перед столом на коленях, голову положив на столешницу, вытянула руки вперед.
— Эдита, — позвал я.
Женщина тут же вскочила на ноги.
— Расскажи мне. Пожалуйста, пока Легор не вернулся. Я должен знать! И ты, как никто знаешь, что все можно изменить!
— Я не могу рассказать. Я и так половины не помнила, уже когда проснулась, а сейчас и вовсе только в общих чертах. И описать толком не могу… для этого нет слов.
Почему-то я так и думал. Что ж, остался лишь один способ, и он не нравился ни мне, и уж точно не понравится ни ей, ни Легору.
— Ты можешь мне показать.
— О да! Ты умрешь не там, а здесь, и это все изменит! — истерически выкрикнула она.
— Но ведь могу и выжить. Я ведь тоже полукровка.
— В тебе нет человеческой крови.
— Это еще ничего не значит. Эдита, ты должна понимать, зачем это! Ты считаешь, это связано с нашими планами? Но даже если мы все отменим, архангелы уже не вернуться к привычному ритму жизни, не говоря уже о том, что это будет выглядеть просто по-свински. Но и меня не поймут и не послушаются! Труд многих поколений наконец увенчался успехом, и…
— А что, все они стремились уничтожить Землю?
— Наше решение, наш отказ ничего не изменит. Слишком многое и многие задействованы в этом деле, слишком много душ решают этот вопрос, а не только мы.
— Не могу…
— Можешь! Оз сейчас у себя в кабинете, если что, он подстрахует, и ты уж точно ни в чем виновата не будешь! Если я выживу, я сам все объясню Легору, если нет — сейчас же напишу ему записку. Я должен понять, что можно поменять! А для этого я должен знать, что точно произошло. И расплывчатые "тени" меня не устраивают! Идем, Эдита, пожалуйста, доверься мне хоть раз! Хоть кому-нибудь!
Хоть раз… она ведь в принципе не верит никому, она пифия, провидица, сначала её боялись, потом призирали, но и теперь она тоже одна. Она, как и я, слишком отличается даже от своих. Ей тридцать два года, и она всю свою жизнь… она такая несчастная! И все равно, несмотря на наше отношение к ней, она жаждет спасти этот мир, мир, в котором она чужая и для людей, для демонов и небожителей… для всех. И, несмотря на все, его спасает.