Судостроительный рос не по дням, а по часам. Я, не прилагая особых усилий, сманил туда бригаду сварщиков с ЗИЛа, которым осточертело варить колёса, соблазнив масштабом и сложностью работ. Действительно, сварные на прежнем месте работы давно изготовили простейшую приспособу, равномерно вращавшую колесо в сборе и также равномерно подававшую электрод. Фактически, вся их работа сводилась к замене последних, и с ней мог справиться любой. А на судостроительном только ферменная конструкция крыши чего стоила! Милов, расчувствовавшийся от воспоминаний о нашей с ним совместной работе по реконструкции автозавода, загорелся сразу.
К началу зимы 1932 года все цеха и прочие здания МССЗ были построены и работы продолжались только внутри. Прокладывались коммуникации, электро- и пневмосеть, проводилась окончательная отделка. По всему было видно, что к первому января завод будет пущен. Но строительство гидроузла в целом шло немного медленнее из-за чего выходило, что суда на заводской ремонт пока поступать не смогут, затон был слишком мелок. Такая несуразица явилась, как оказалось следствием многократной корректировки планов в связи с событиями на Кавказе. Война в этом регионе тяжело отразилась на индустриализации, ресурсы пришлось перенаправлять на изготовление оружия и боеприпасов. Одновременно стала сказываться «технологическая блокада» из-за рубежа. Строительство многих заводов было временно заморожено, но одновременно, было необходимо продемонстрировать буржуям, что нам всё нипочём. Поэтому в крупных городах и на всесоюзных стройках темпы наоборот взвинтили. Тот же МССЗ должен был быть введён в строй только через три года, фактически же период строительства занял только восемь месяцев.
Мой механический цех, наряду с литейкой, лидировали в темпах ввода в строй и я, переговорив и Белобородовым, главным инженером завода Лобовым и начальником литейки Смирновым, предложил дать продукцию уже первого декабря. Головным изделием должен был стать простейший дизельмолот моей собственной конструкции. Решение было чисто пропагандистским, дающим возможность, отчитаться о пуске завода на месяц раньше. Поддержал его и московский горком из тех же самых соображений.
Эпизод 5
Пока я крутился на МССЗ события в стране шли своим чередом и узнавал я о них из привычных источников, то есть из газет, к которым в последнее время добавилось всесоюзное радио. Тарелку домой притащила жена ещё в октябре и первое что я оттуда услышал было «От Советского Информбюро…», сказанное голосом Левитана! Я от этих слов даже прослезился, а тарелка продолжала вещать.
— В ходе тяжёлых и кровопролитных боёв войсками Кавказского фронта под руководством маршала Будённого взяты штурмом и освобождены города Цхинвал, Гори и столица Советской Грузии, город Тифлис!
Это было по-настоящему хорошее сообщение, ведь первая, августовская попытка подавления мятежа, провалилась с треском и потерями. После смены командования, когда вместо Тухачевского дело поручили Будённому, и должной подготовки, наконец, пришёл успех. При этом РККА делала основную ставку именно на технически продвинутые виды рода войск — авиацию, мотопехоту и танки. В сводках то и дело упоминались N-ские танковые, мотострелковые и бронебатальноны и даже бригады.
Противником Красной Армии были уже только «белые», так как они уже к началу августа почти полностью «обнулили» национал-коммунистов. Война вошла в привычное советской пропаганде русло «красные против белых».
Октябрьское наступление для РККА было последним шансом, затягивать до тех пор, когда перевалы закроются, было нельзя. К счастью, оно полностью удалось, несмотря на ожесточённое сопротивление войск эмигрантского правительства, снабжаемых и вооружаемых из-за рубежа. Впрочем, МСЧМ изрядно сузили линию снабжения через Батум, попросту забросав его окрестности большим количеством мин.
Как бы то ни было, но 25 ноября последний отряд «белых» вышибли за турецкую границу.
Внутри СССР, жившего с мая месяца на военном положении, за этот период была проведена «генеральная» чистка партии от «пособников контрреволюции», но громких процессов не последовало. Арестованных попросту осуждал военный трибунал «по упрощённой процедуре». Все «скрытые враги», которым удалось проскочить сквозь частую гребёнку ОГПУ, которое после внезапной смерти Менжинского возглавил Ягода, залегли на дно и не смели пошевелиться, опасаясь привлечь к себе внимание. Плохо было то, что «под раздачу», после вышедших «драконовских» постановлений политбюро, суливших кары за любой самый незначительный проступок, попала масса народа, осуждённого «на всю катушку».