Нет. Она решительно повернула ключ в двери и вошла внутрь. Причина конечно же не в усталости, и не надо себя обманывать.
— Я не смогу, — сказала она своему отражению в зеркале, — слышишь? Не смогу лечь в постель с Шарлем после того, как Бернар меня… целовал! Не смогу.
Эвелин приняла душ, надела любимую пижаму и легла в постель.
Несколько минут она испытывала блаженство. Оттого что кончился день, оттого что сегодняшние приключения благополучно закончились и оттого что Бернар… У нее есть Бернар.
Неужели она правда сможет когда-нибудь думать о нем как о любовнике? Пока он для нее лишь друг, спаситель, где-то даже старший брат.
В дверь постучали. Эвелин улыбнулась, натягивая одеяло до самого подбородка.
— А вот и брат пришел… Входите! Не заперто.
Это действительно был Бернар. Он подошел к кровати и примостился на пуфик рядом. Молча.
Эвелин тоже молчала и ждала. Наконец он взял ее руку, приложил ладонью к своей щеке и шепотом спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, прекрасно.
— Ну и хорошо. Я пойду? Спать охота, валюсь с ног.
Она немного задержала его руку:
— Я хотела сказать тебе спасибо. Я теперь на всю жизнь перед тобой в долгу…
— Пожалуйста.
— Бернар, а ты когда-нибудь кого-нибудь так вот спасал?
Но она сразу поняла, что это глупый вопрос. Бернар раньше работал спасателем, и Эвелин это знала.
— Так — нет, — улыбнулся он.
— В смысле?
— Ты имеешь в виду так же, как и тебя?
— Ну да. Неужели никого не вытаскивал из снега?
— Вытаскивал. Но так сильно волновался — в первый раз.
— Почему?
— Не знаю. Но волновался как за собственное дитя.
Она улыбнулась:
— Все шутишь!
— Какие уж тут шутки.
— У тебя что, дети есть? — вдруг догадалась Эвелин.
— Есть. Один.
— Да ты что! Правда?
— И надеюсь, будут еще. — Бернар выразительно посмотрел на нее, а когда озадаченность Эвелин достигла апогея, отвернулся и захохотал. — Что, испугалась? Думала, я тебе прямо сейчас предложу завести детей?
Но Эвелин не оценила юмора, она думала о другом. Ее вдруг охватила чудовищная ревность.
— Ты был женат?
— А почему, интересно, ты думаешь, что был?
Эвелин привстала на локте:
— Ты женат до сих пор?
— Нет.
Она испытующе смотрела ему в глаза.
— Ну правда, правда! — Бернара это явно веселило. — Или тебе документы показать?
— Не надо мне документов… Просто я никогда не слышала про твоего ребенка и жену.
Бернар стал серьезен:
— А я ни с кем не говорил на эту тему.
— Почему?
— Зачем? Это моя биография, и она никого не касается. Но если тебе так интересно, могу рассказать в подробностях.
— Не сейчас.
Эвелин вздохнула и подумала, что этот человек ко всему прочему еще и мешок с сюрпризами. Только пока непонятно, приятными или не очень. Хотя… Кое-какие сюрпризы сегодня оказались весьма приятными. Она непроизвольно провела кончиками пальцев по губам и отвернулась. Бернар понял, о чем она думает.
Несколько секунд в нем происходила сильнейшая борьба: уйти сразу или, может… Если Эвелин ответит ему взаимностью — значит, в его жизни начнется новая, и самая серьезная, веха. Если она его прогонит, значит — это конец.
И он испугался.
Он понял, что еще не готов получить от Эвелин окончательный ответ. Да к тому же это было бы эгоистично: что он хочет от нее, измученной, пережившей такой стресс, к тому же… к тому же она еще не рассталась с Шарлем. Он и сам не понимал, что означает «еще», но был уверен, что скоро это произойдет.
Бернар встал, давая понять, что на сегодня это — все.
— Ну… Спокойной ночи?
— Спокойной… ночи.
Она лежала в постели — такая домашняя, уютная и… желанная. Бернар провел рукой по глазам и сказал более решительно:
— Эвелин, мне действительно… Я очень устал.
— Хорошо, иди. — Она вылезла из-под одеяла и опустила на пол свои длинные, немного худые ноги в смешных пижамных штанишках до колен. — Я закрою дверь.
Бернар подумал, что при ее смуглой коже и черных волосах бирюзовый цвет только выигрывает. И что он обязательно попросит надеть ее эту пижамку, когда они будут жить вместе… Нет. Об этом лучше не думать.