Как же он надоел со своей любовью!
— Все женщины жестокие. И тебе это известно лучше остальных. А что касается других вещей… Почему я должна знать, что тебе доставляет удовольствие? Почему? Кто ты мне?!! — Она кричала все громче, и на них начали оборачиваться любопытные коллеги.
— Эвелин, успокойся.
— Кто ты мне? Муж? Брат?..
— Эвелин.
— Ну хорошо, я доставлю тебе удовольствие. Слушай! Сейчас я иду к Шарлю, чтобы забрать свои вещи. Я ухожу от него. Теперь доволен? Теперь ты счастлив?
Бернар смотрел на нее, и Эвелин казалось, что он сейчас расплачется.
— Ну? Что же ты не скачешь от радости? Что же ты не скажешь свое любимое «я же говорил»! Ты ждал этого! Ты мечтал об этом! Вот пожалуйста, твои мечты сбылись: я несчастлива, потому что ухожу от любимого мужчины! От любимого, Бернар. Слышишь? Любимый — он! А не ты!
Эвелин посмотрела ему в лицо. Оно было непроницаемым. Наверное, она сделала ему больно. Но остановиться уже не могла:
— Ну что ты молчишь?!! Почему ты больше не говоришь мне, что ему нужно только мое тело, а моя душа его не интересует? Я это и так знаю, Бернар! Только я знаю и еще кое-что! Да! Тебе тоже нужно мое тело, а на мою душу тебе наплевать!.. И не спорь со мной!.. Вы все такие!
— Я не собираюсь спорить. Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. В чем конкретно я перед тобой виноват?
Эвелин обошла его и, ничего не ответив, направилась к лестнице. Потом обернулась: Бернар стоял на месте в той же позе, опустив голову, словно его ударили по лицу.
— В том, что ты мужчина!
Шарль тоже не понимал, в чем он виноват, когда Эвелин пришла к нему и молча принялась ходить по комнатам и собирать свои вещи.
Во-первых, она разозлилась, стоя перед дверью, потому что он долго не открывал. Наверное, выпроваживал через веранду ту девицу. Или скрывал какие-нибудь улики. Эвелин было уже наплевать, в каких они отношениях, она стремилась поскорее избавиться от этих болезненных переживаний, вычеркнуть Шарля из памяти.
— Что происходит? — повторял он с точно таким же выражением, что и Бернар, чем лишь добавлял масла в огонь, потому что «все мужчины одинаковые», и Эвелин лишь бесновалась, шагая из угла в угол.
Она собрала одежду, ноутбук в отдельной сумке… Все. Кажется, все.
— Ну я пошла.
Шарль потерял терпение. Он встал возле двери, расставив руки в стороны, и объявил:
— Никуда ты не пойдешь, пока не соизволишь объяснить, что происходит.
— Я от тебя ухожу.
— К… Бернару?
Ей показалось, что в глазах вспыхнули тысячи фейерверков от ярости. Сейчас от Шарля ничего не останется, подумала Эвелин.
— Спокойно. Спокойно, Эвелин. Я просто спросил.
Она медленно выдохнула и сказала:
— Нет. Я ухожу к Джеймсу Бонду.
Шарль вздрогнул, перевел взгляд себе под ноги, и, секунду поразмышляв о чем-то, произнес:
— Ну что ж, это хорошо. В смысле… Что ты уходишь к такому хорошему парню, как Джеймс Бонд. Ну а я-то чем тебе не угодил?
— Ты? Почему же, ты угодил… Просто…
— Просто что? — Шарль подошел к ней и притянул к себе за талию. — Мм, какая ты!.. Я скучал. Ну что с тобой, малыш? Нам же так хорошо вместе…
— Шарль, я…
— Да-да. — Он взял из ее рук сумку. — Брось свои вещи и пойдем со мной…
Он тянул ее в спальню. На щеках у него играли соблазнительные ямочки. Эвелин почувствовала, что воля покидает ее.
— Шарль, нет! Я пришла, чтобы забрать вещи. — Она уперлась, не желая больше сдвинуться с места.
— Да почему, черт возьми?!!
— Я ухожу от тебя. Да. Ухожу.
— Ты сейчас кого в этом хочешь убедить?
— Тебя.
— А себя?
— Шарль, пусти!
— Да ну, перестань. Я хочу тебя.
— А я тебя не хочу!
Он явно оскорбился. Отступил назад:
— Ты что, спала с ним?
— С кем?
— С Джеймсом Бондом. С тем, у кого сегодня ночевала.
— Я ночевала у себя. — Эвелин подумала, что молва права, всем мужчинам нужно только одно.
— Ну конечно! Так я тебе и поверил. Ты спала с ним давно, иначе он не таскался бы за нами и не ревновал!
Эвелин обуял ужас. Так всегда бывает, когда сталкиваешься с чудовищной непорядочностью близких людей. Становится страшно, и происходящее просто не укладывается в голове.
— Шарль, ты… Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?
— Не строй из себя недотрогу, Эвелин. Вся база болтает, что ты спишь сразу с двумя, думаешь, мне это приятно?
— Подожди-подожди…
Она ничего не понимала. Вся база болтает… Поэтому Шарль старается всем доказать, что между ними нет ничего серьезного! Чтобы спасти свою репутацию… Действительно, неприятно, наверное, быть третьим лишним.