— Ты ублюдок. — бросается гневным выражением Леонид Аркадьевич. — Я верил тебе.
— Папа, я взрослый человек. — возмущается Кира.
— Иди домой. — кричит мужчина.
Девушка остается на месте, скрестив руки на груди. Я сплевываю кровь, которая сочится у меня из губы и пытаюсь объясниться перед ним.
— Леонид, Кира уже не ребенок. Я не буду оправдываться и говорить, что поступил неправильно.
— И давно ты трахаешь мою дочь? — снова повышает голос отец Киры.
— Леонид, твое отношение к ней…
— Я спрашиваю, давно? — перебивает он мою речь.
— Папа. Давай мы зайдем домой и спокойно поговорим? Зачем выяснять отношения на весь подъезд? — вмешивается Кира.
— Вот и иди домой. Я приду и тебя тоже ждет серьезный разговор. — обращается Леонид к дочери. — А ты, сука, выйдешь отсюда только лежа. — мужчина подходит ко мне вплотную, чтобы ударить в живот. Я сгибаюсь от боли. — Я же посажу тебя. — произносит он сквозь зубы, склоняясь надо мной.
— Не за что. — уверенно отвечаю, потому что противоправных действий в отношении девушки я не совершал.
— Ты думаешь?
— Лень, — произношу я, выпрямившись после удара. — Твоя дочь, вправе сама решать с кем ей встречаться.
— Вправе. — соглашается Леонид. — Но не с тобой. Ты не тот человек, который нужен ей. Что в тебе есть хорошего? Банковский счет? Мы вроде не бедствуем. Ты же наркоман. Ты сидел. Ты женат в конце концов. — перечисляет он мое прошлое.
— Ты женат? — удивляется Кира.
Я так надеялся, что она все-таки ушла и не видит этот кошмар.
— Развожусь. — спокойно отвечаю на ее вопрос.
— Ты сидел? — снова задает она вопрос.
— Это было давно. — также спокойно отвечаю, смотря на Леонида, который довольно улыбается.
— Руслан, — произносит Кира и отодвигает отца, чтобы встать перед ним и посмотреть в глаза. — Это правда? Ты наркоман? я же не видела у тебя никаких отметок от уколов.
— А ты думаешь, они только колятся? — язвит Леонид Аркадьевич.
— Пап, я не у тебя спрашиваю. — поворачивается она к нему, а потом снова ко мне. — Руслан, это правда?
— Я не наркоман. — отвечаю девушке на вопрос, который видимо ее очень волнует.
— За что ты сидел? — вновь интересуется Кира.
— За травку. — я перевожу взгляд на Леонида. Он продолжает улыбаться.
Я смотрю на мужчину и жду от него дальнейших движений. Я уверен, что так легко это не закончится. Он прогоняет Киру домой и возвращается к разговору.
— Короче, ты забываешь номер Киры, наш адрес и в понедельник она на работу уже не выходит.
— А может ты все-таки дашь право выбора Кире? — пытаюсь убедить мужчину, что его дочь уже не ребенок.
— Нет, Руслан, не с тобой. — ухмыляется Леонид. — Найди себе другую, а к моей дочери больше не притрагивайся и не приближайся.
— Может ты ее теперь за ручку будешь везде водить?
Я снова получаю удар по лицу. Рука чешется ответить ему тем же, но понимаю, что сейчас правда на его стороне. Пусть Кира и взрослая, но родители всегда желают своему ребенку только лучшего, а я точно не подхожу под этот параметр.
Мужчина бросил еще несколько фраз и скрылся за дверью квартиры. Я спустился к машине и закурил сигарету. Сплевываю кровь и понимаю, что Леонид скорей всего сломал мне нос. Сажусь в машину и уезжаю со двора.
Дома достаю лед и прикладываю к опухшему носу. Кровь только перестала сочиться из губы. Внешний вид оставляет желать лучшего, а во вторник я должен явиться в суд. Наливаю себе водки и залпом выпиваю.
Для себя я решил одно. Кира действительно мне нравится, и я не собираюсь оставлять ее только потому, что так решил ее папа.
На следующий день мне позвонила Кира и сказала, что мы больше не можем видеться. Видимо беседа с папой была очень долгой. Я пытался ее убедить в обратном, но она не стала меня слушать и просто сбросила трубку. После разговора на душе стало тоскливо, и я вновь напился.
Утренний будильник напоминает о рабочих буднях и заставляет проснуться. Принимаю душ, выпиваю таблетку от головы и смотрю на себя в зеркало. Отечность немного спала, но кровавые подтеки дают много поводов для разговоров. Но оставаться дома и снова вгонять себя в депрессию я больше не имею права. В конце концов я мужчина.
Приезжаю на работу с опозданием и быстро прохожу в кабинет. Зарываюсь в бумагах и весь день сижу, разгребая отчеты и письма.
Вечером звоню Марине и еду к ней.
Хороший секс, как хорошая таблетка. Но душевные раны, к сожалению, не залечивает. Я прижимаю Марину ближе к себе.