И когда «Байрам» появился у калитки и позвонил, Нариман Рауфович вышел сзади из-за кустарника и ударил его по голове ломиком, аккуратно завернутым в тряпку. После чего положил ломик во внутренний карман пиджака и неторопливо двинулся из тупика. Пока вышла женщина, пока сбежались соседи, пока вызывали «скорую», Нариман Рауфович успел добраться до дома сестры, где жил, и досмотреть фигурное катание.
Все шло, как и предполагал Нариман Рауфович: «Байрам» после двухмесячного «отдыха» в больнице согласился опять сотрудничать и выполнял все поручения гораздо ретивее. Да и поручения стали настоящими, как раз для «Байрама». Только вот в последний раз переусердствовал. Ну что ж, издержки производства. Хорошо, хоть у него хватило ума молчать на следствии и суде…
Честно говоря, Нариман Рауфович уже нашел ему замену и если изредка вспоминал, то только так: сидит, мол, в колонии человек, который может быть когда-нибудь полезен…
Однако когда тот слишком уж засиделся в пустом доме, Нариман Рауфович после недолгих раздумий решил: «Байрама» быть не должно. Он опасен…
На следующий день Нариман Рауфович зашел в гараж на пустыре и вытащил из старенького «Москвича» резиновый коврик и прокладку, а для подстраховки подпилил болты на правом переднем колесе. Дело в том, что старичок, продавший ему машину, сказал: «Ни в коем случае не убирай этот коврик и прокладку. Аккумулятор чужой, на корпус пробивает, бензобак подтекает, и когда двигатель нагреется, может быть пожар, а то и взрыв…» Так вот, Нариман Рауфович в то утро выбросил коврик и прокладку и положил в салон запасную канистру с бензином.
Неужели старичок обманул? Тогда «Байрама» возьмут. Никого в Янгиюле Нариман Рауфович не знал, а чайханщика выдумал так, на ходу. Еще и этот «костоправ»… Черт дернул завести побочное дело. Не хотел трогать основной капитал, хотел иметь живую копенку на мелкие расходы. Да и паренек понравился. Этакая продувная бестия. Нариман Рауфович вспомнил о своих пустующих гаражах и предложил ему «настоящее» дело.
Генка понял его с полуслова. И правильно. Чем ежедневно рисковать по мелочам, лучше раз в месяц рискнуть и получить те же деньги. Главное, не зарываться. После ремонта ни одной лишней детали, ни одной гайки не должно оставаться в гараже. «И если все будешь выполнять так, как я сказал, из любой беды вытащу. А деньги будешь подсовывать под дверь. И запомни: меня можно обмануть один раз, это будет твоим последним разом…» - сказал он Генке.
Не дай бог, Генка попадется… Этого свидетеля еще не хватало. А может, догадался об аресте? И притих. Нариман Рауфович никогда не строил иллюзий. Он знал, какие шутки может выкинуть жизнь. Поэтому старался, где можно, подстраховаться, иметь запасной вариант.
Да, он рискует. Но этот риск основан на точном расчете. А пока…
На всякий случай Нариман Рауфович перевел дом на имя дальнего родственника. Собственноручно составил текст завещания, где говорилось, что в случае смерти родственника дом переходил во владение Наримана Рауфовича. Бедный старик так и укатил помирать в провинцию, не поняв, что является владельцем большого дома и что, самое главное, имеет право изменить завещание…
Денег у Наримана Рауфовича было всего полторы тысячи на сберегательной книжке, да и внесены они были давно… А вот заветная коробочка, о которой Нариман Рауфович и вспоминать-то боялся, была спрятана в таком месте, что разыскать ее можно было разве что только через потаенные мысли хозяина. Четырнадцать камешков. Всего - четырнадцать камешков… А прожить на них можно несколько обычных человеческих жизней. Да и то останется…
Он вспомнил слова старого ювелира Соломона Яковлевича: «Все в жизни теряет рано или поздно свою ценность, только не бриллианты. Они, наоборот, чем старше, тем дороже. Поэтому, вкладывая в них эти бумажки, которые мы называем деньгами, мы поступаем очень мудро…»
И Нариман Рауфович в один прекрасный день принес к Соломону Яковлевичу чемоданчик денег, получив взамен коробочку с семнадцатью камешками. Но потом три из семнадцати пришлось уступить по настоятельной просьбе Соломона Яковлевича и их общего знакомого Краснянского, отбывающего за границу… Собственно говоря, Нариман Рауфович не отдал бы их, но его восхитила простота способа, которым намеревались переправить камешки за границу. А что? Может, и ему пригодится. Пусть проверят. Не рисковать же своими бриллиантами…
«И что этот мальчишка зря время теряет? - думал Нариман Рауфович, сидя на очередном допросе. - Все вокруг да около… Есть два свидетеля, которые могут что-то рассказать: «Брэк» и «Байрам», но их я что-то еще не вижу… «Брэк», насколько я помню, спился и лежит в больнице. Год-полтора он не опасен. И вообще, что стоят показания больного? «Байрама» явно не взяли. Это было бы заметно по поведению следователя. А что до «костоправа»… Этот пусть что хочет рассказывает… Чем больше наплетет, тем лучше для меня. Легко смогу доказать и обратное. А полуправда - это палка о двух концах…»
– Вы знаете этого человека? - спросил Азамат у Наримана Рауфовича и указал на Генку.
Очная ставка проходила в кабинете Хамдамова в присутствии двух понятых и секретаря-протоколиста.
– Да, - спокойно ответил Нариман Рауфович. - Это мастер, который арендовал у меня гараж и мастерскую.
– А вы? - вопрос адресовался Генке…
– Это хозяин, у которого я снимал гараж и мастерскую в аренду.
– Подследственный Мирсагатов, на каких условиях были сданы в аренду гараж и мастерская?
– Я уже говорил. Из расчета пятьдесят рублей в месяц…
– Какие пятьдесят рэ?! - вскинулся Генка. - А кто меня научил всему? Кто подсказал, как угонять машины? Как перебивать номера на деталях? Как ловить клиента? Кто?
Нариман Рауфович пожал плечами:
– Чушь какая-то… Я не пойму, что он там болтает?
– Сколько вы отдавали Мирсагатову из своих так называемых «доходов»?
– Ровно половину…
– И сколько это каждый раз выходило? Припомните, пожалуйста.
– Когда как… Когда шестьсот, когда восемьсот, а бывало - и всю тысячу… А ведь мне надо было еще Сереге и Рустику платить…
– И сколько всего денег вы передали за время аренды мастерской?
– Тысяч десять-пятнадцать, а может, и больше, - ответил Генка.
«Вот сволочь!» - ругнулся про себя Нариман Рауфович, а вслух спросил:
– Можно мне задать один вопрос? - И, получив согласие следователя, повернулся к Генке: - Вы передавали мне деньги хоть раз из рук в руки?
– Нет. Я подсовывал их под входную дверь, Как вначале договорились…
– Таким образом, он может сказать, что подсунул под дверь миллион… А я заявляю, что получал только пятьдесят рублей в месяц за аренду. Прошу занести это в протокол!…
– Не беспокойтесь, - успокоил его Азамат. - Каждое слово записывается… Знали ли вы, чем занимается мастер в ваших гаражах?
– Только в общих чертах… В гараже, полагаю, стояли автомобили. Что еще может быть? У меня еще один вопрос, можно? Подходил ли я хоть раз во время вашей работы к гаражам?
– Нет.
– И еще… В какое время обычно вы ремонтировали там свои машины?
– Ночью.
– А я, кстати, ночью всегда сплю, и в другом месте. У сестры. Что могут подтвердить и она, и соседи» Прошу и это занести в протокол…