Наконец, видя, что никто не собирается требовать с него платы, Брэдли поднялся и направился к выходу, но на полпути его остановил голос хозяина.
— Вернись, джаал-лу! — закричал тот.
Пришлось вернуться. Подойдя к хозяину, стоявшему за большим пьедесталом, загораживающим вход в темную нишу, Брэдли едва не вскрикнул от удивления. На гладкой поверхности камня лежал самый обыкновенный в любом месте земного шара, кроме Каспака, квадратный листок бумаги. На нем прекрасным почерком, но совершенно незнакомыми буквами было что-то написано! Итак, эти удивительные существа имели, оказывается, свою письменность! И это помимо ткацкого ремесла, строительства и производства бумаги. Неужели эти крылатые уроды являли собой высшую ступень развития среди всех рас Каспака? Могло ли случится, что ход эволюции в этом замкнутом мирке привел к вершине мироздания именно этих летающих чудовищ?
Брэдли обратил внимание в свое время на отчетливо выраженные эволюционные отличия в разных племенах от обезьян до "людей копья", нарастающих постепенно с каждым новым звеном: Алу, Бо-лу, Сто-лу и так далее. Слыхал он и про племена Кро-лу и Галу, еще выше стоящие на эволюционной лестнице. И теперь перед его глазами было неоспоримое доказательство существования расы, чьи достижения указывали на степень развития, до которой тем же "людям копья" еще предстояло пройти многовековой путь. Смятение в мозгу Брэдли, вызванное этими мыслями, можно было сравнить с аналогичным процессом в мозгу принявшего дозу наркомана.
Итак, Брэдли, с трудом соображая что-либо, подошел вплотную к пьедесталу, а Вьеру совершенно невозмутимо подвинул листок бумаги к англичанину, подал ему костяное перо с деревянной ручкой и жестом показал, что тот должен расписаться. По лицу хозяина, самой природой лишенному всякого выражения, невозможно, конечно, было судить о его мыслях в эту минуту, но Брэдли показалось, что в его взгляде мелькнула издевка: ну откуда этот недоразвитый дикарь может знать, как надо расписываться; пускай хоть крестик поставит.
Схватив перо, Брэдли четким размашистым почерком вывел на листке: "Джон Брэдли, Англия". Теперь уже Вьеру начал проявлять признаки удивления. Схватив листок бумаги, он принялся изучать оставленный Брэдли автограф, всем своим видом выражая изумление перед невероятностью случившегося. Конечно же, он не мог прочесть написанное, но сам факт появления письменных знаков на бумаге свидетельствовал о том, что Брэдли тоже владеет этим искусством. Очевидно, приняв это к сведению, хозяин еще что-то дописал на бумаге после Брэдли, а затем обратился к нему:
— Ты еще вернешься сюда, прежде чем Луа скроет свое лицо за великой стеной, если, конечно, Тот Кто Говорит за Луату не призовет тебя прежде.
"Утешил, что называется", — подумал Брэдли, выходя наружу.
У входа толпились несколько Вьеру из тех, что уже закончили трапезу. Они немедленно окружили его и забросали вопросами. Они теребили его одежду, ощупывали пистолет и патронташ. Их поведение так разительно отличалось от предыдущего, что Брэдли пришел к выводу, впоследствии подтвердившемуся, что место для еды было чем-то вроде святилища и проявление там чрезмерного любопытства или агрессивности строго запрещалось. А здесь, на улице, они вели себя крайне грубо и угрожающе. С полураскрытыми крыльями они нависали над ним, преграждая путь к лестнице, ведущей на крышу, с которой он спустился. Но Брэдли был не из тех, кто мог долго терпеть подобное обращение. Сначала он попытался протолкаться к лестнице, но когда один из Вьеру схватил его за руку и грубо потащил назад, Брэдли, не долго думая, развернулся и так врезал обидчику, что тот свалился на землю.
Что тут началось! Крики, вопли, хлопанье крыльев! Когтистые пальцы со всех сторон тянулись к его лицу. Брэдли дрался как лев, раздавая удары направо и налево. Он не осмеливался прибегнуть к помощи пистолета, справедливо полагая его своей козырной картой, пока его назначение не известно похитителям. Если же он лишится его, то исчезнет последний шанс получить свободу, поскольку даже в таком безнадежном положении англичанин продолжал строить планы вновь обрести ее.
Первые же удары показали Брэдли, что Вьеру отъявленные трусы и оружия у них с собой нет. После того как двое или трое свалились от его ударов, остальные окружили его, но на безопасной дистанции, осыпая угрозами и оскорблениями. Те же, кто пострадал от его кулаков, даже не пытались подняться, а только жалобно стонали и причитали.
Снова Брэдли направился к лестнице, и на этот раз перед ним расступились и дали пройти. Но едва он поднялся на несколько ступенек, как кто-то схватил его за ногу и попытался стащить вниз. Бросив быстрый взгляд назад, Брэдли, крепко ухватившись обеими руками за перекладину, свободной ногой изо всей силы пнул прямо в плоскую физиономию держащего его Вьеру, С ужасным криком тот схватился ладонями за разбитое лицо и повалился навзничь, а Брэдли тем временем быстро вскарабкался на крышу. Однако хлопанье многочисленных крыльев известило его, что преследователи не собираются так легко оставить его в покое.