– Подчистили уже? – выпуская колечко дыма, спросил он.
– Нам ни к чему лишние трупы, – ответил полицейский. – Твою работу мы тоже убрали.
– Вы нарушаете свои же правила, – с легким пренебрежением, сказал Виктор.
– Правила, со временем, меняются. И очень удачно что вы вдвоем вернулись сюда, – улыбнувшись ответил вампир. – Слушай, сынок, – в его голосе заиграли отеческие нотки. – Ты свою работу сделал, мы претензий не имеем. Профессионализм мы уважаем. За пацанов конечно немного обидно, хоть они и давно нарывались. Теперь другой молодняк впредь будет аккуратнее, пускай наконец поймут, что чистильщики не просто страшная сказка, – он сделал паузу, – а теперь садись в свою машину и езжай отсюда. Нам ни к чему привлекать к себе лишнее внимание других твоих коллег. Будем считать, что конфликт исчерпан. Только одно условие.
Виктор знал какое оно будет ещё до того, как вампир его озвучил.
– Девушка остаётся у нас, – продолжил полицейский. – Старейшине она нужна и даже не вздумай спрашивать зачем.
– А если я откажусь? – всё с тем же пренебрежением в голосе, спросил Виктор, выкидывая окурок.
Вампир подошёл к кучке пепла, оставшейся от вчерашнего костра, ковырнул золу носком ботинка и раздосадовано вздохнул.
– Меньше всего нам здесь нужен заносчивый чистильщик, – сказал он куда-то в сторону. – Вас и так немного осталось… Ну тогда вариант всего один – мы пустим тебя на корм, – после этих слов полицейский мрачно ухмыльнулся.
Виктор убрал руки в карманы куртки и равнодушно взглянул на своего собеседника.
– Я говорю что-то непонятное, сынок? – от прежнего дружелюбия в голосе вампира не осталось и следа.
– Сколько тебе лет? – спросил его Виктор.
– 143, – вопрос явно был для него неожиданным. – Это имеет значение?
Виктор, ничего не говоря, извлёк из-под воротника куртки овальный потертый медальон с искусным изображением змеи, об вившейся вокруг устрашающего вида косы. Полицейский переменился в лице.
– Ты… – медленно выдохнул он. – Но я думал это всё слухи…
– Ты знаешь кто я, – спокойным тоном сказал Виктор. – Это хорошо. И ты понимаешь, что будет дальше, не так ли?
По лицу вампира пробежала нервная судорога, на лбу выступили капли пота.
– Да, – медленно кивнул он, из кустов за его спиной вышли ещё пятеро, так же одетых в полицейскую форму. – Никогда бы не думал, что встречу самого Жнеца на этой поляне, – обреченно продолжил вампир.
– Ты сказал – что у вас ко мне претензий нет, – равнодушно пожал плечами Виктор. – А у меня к вам есть.
В следующее мгновение вампир, оскалившись уже оказался рядом с ним. Быстро, но недостаточно. Виктор отразил его атаку уйдя влево и нанеся кровососу сокрушительный удар правой в челюсть. В кармане куртки он всё это время сжимал старинный кастет. Полицейский рухнул в траву. Его приспешники не были такими же быстрыми. Виктор напал на них сам. Первому он, перехватив встречный удар, сломал руку в локте и отбросил его в толпу остальных. Это внесло легкую сумятицу, давая ему время извлечь из-за пазухи револьвер. Прогремело пять выстрелов… Сзади уже пришел в себя пришел в себя старший вампир и попытался повторить свою атаку. Виктор не поворачиваясь прострелил ему ногу и вытряхнул дымящиеся гильзы из барабана револьвера. Он неспешно перезарядил свою оружие и повернулся к лежащему в траве вампиру, тихо постанывающему от боли. Пули были не простым свинцом. Виктор подошел ближе и закончил мучения кровососа выстрелом в голову. Алиса всё это время стояла в оцепенении на краю поляны с невидящим взглядом. Её глаза как будто чем-то заволокло. Возможно страх парализовал девушку. Но почему-то Виктору так не казалось.
Поляна как будто бы стала отдельным клочком мира, отгороженным от реальности стеной бледно жёлтого тумана, источающего страх. Самый первобытный и древний из всех страхов – страх смерти. Алиса чувствовала это, чувствовала боль и ужас всех умерших на этом клочке леса с беседкой людей, чувствовала их отчаянье, их горечь и… Ненависть… Фигуры мертвых, бесконечно истекающие кровью из разорванных, глоток кольцом окружили поляну, в их потухших взглядах читалась дикая злоба. «Мертвые не любят живых», – снова эхом раздалось в голове. Но еще больше они ненавидели полицейского, стоящего напротив незнакомца, спасшего её. В этот момент Алиса уже не видела форменной одежды, седых волос, не слышала самоуверенного голоса, остался только чёрный силуэт с оскалившимися зубами, блестящими при каждом его слове. Вокруг спасителя девушки, молчаливо курящего в центре поляны, кружилась зыбкая серая дымка, непохожая ни что из увиденного ей. Он не боялся своего собеседника, где-то даже презирал его, сквозь ткань куртки, девушка заметила, как он сжимает в кармане раскаленный до бела предмет. Её спаситель что-то спросил у вампира, но Алиса не могла расслышать, звуки голосов доносились до неё как из-под воды. Потом достал на свет из-под воротника куртки медальон. Девушку покачнуло от исходящей от безделушки волны теплоты, как и от кулона Алисы в виде золотого дракона, подаренного ей родителями. Тёмный силуэт вампира сжался от увиденного, блестящие клыки вздрогнули, за его спиной возникли ещё пять фигур кровососов. «Тварь… боится?» – удивилась Алиса. Кто же этот незнакомец, раз он вызывает у него такой страх? И тут она услышала одно слово, произнесённое тварью – «Жнец». Мёртвые, окружившие поляну, всё это время безмолвно наблюдавшие за происходящим, возликовали. Им было знакомо это имя, и они знали, что оно значит для вампира. Гул булькающих мёртвых голосов заполнил уши Алисы. Они радовались и жаждали крови, смерти, возмездия. Девушка могла разобрать только отдельные слова, но и те она тут же пыталась забыть, потому-что они буквально сочились злобой.