Сейчас, троица из её отца, сына и огромного пса стояла на краю тренировочной площадки, наблюдая за упражнениями чистильщиков. Время близилось к вечеру. Солнце уже начало прятаться за верхушки деревьев, а по воздуху постепенно разливалась легкая прохлада. К этому времени весь молодняк с площадки уже разогнали на отдых и начинались серьезные тренировки. Инструкторы становились молчаливыми и только изредка поправляли чистильщиков спокойным тоном. Им практически нечему было их учить, сейчас на площадке находились лишь опытные бойцы. Мужчины и женщины бились в спаррингах, кто в рукопашную, кто используя деревянное оружие. Кто-то оттачивал свои умения на тренировочных манекенах или на стрельбище. Чистильщики сражаются с теми, кто зачастую в несколько раз превосходит их в физических возможностях и поэтому они должны быть очень хороши. Просто нечеловечески хороши. Происходящее по вечерам на тренировочной площадке выглядит как целое представление. Группа мужчин с необычайной ловкостью преодолевает, такую сложную для новичков, полосу препятствий. Две молодые женщины, сжимая в руках тяжелые деревянные мечи, ожесточенно бьются в схватке, которая больше напоминает вихрь из пируэтов, финтов и ударов. В дальней части площадки, на стрельбище, кто-то особо умелый, с завязанными глазами, каждым выстрелом сбивает подброшенное высоко в воздух крошечное блюдце.
Ада подошла поближе к своим родным, но решила пока не отвлекать их. Отец стоял, скрестив свои мощные руки на широкой груди, и одобрительно кивал некоторым чистильщикам. Девушка в очередной раз удивилась, что возраст практически не изменил его. В свои пятьдесят пять её отец был по-прежнему крепок и мог дать фору любому молодому чистильщику Ордена. Единственное что могло выдать его возраст было то, что в волосах у него уже начала серебриться седина. Её сын, ни издавая ни звука, стоял рядом и зачарованно глядел на всё происходящее на площадке. Действие настолько поглотило его, что он даже не заметил, как Ада подошла. Внимание на девушку обратил только Снег, который слегка повернул свою большую белоснежную голову и скромно вильнул хвостом, воздержавшись от более бурного приветствия, дабы не потревожить малыша, держащегося за него.
Аду всегда тревожил этот тихий восторг её сына от созерцания тренировок. Она не хотела, чтобы в один прекрасный день её малыш тоже вышел на эту площадку. Даже лучшие из чистильщиков не всегда возвращаются обратно с заданий и Ада не желала вновь и вновь переживать те чувства, которые она испытывала, когда её отец или Марк отправлялись на зачистки, каждый раз ожидая что одного из них принесут к ней, бережно завернутого в белый саван, пропитанный кровью. И если на решение этих мужчин из своей семьи повлиять было невозможно, то её сына, её малыша – Орден не получит. Только не чистильщиком. Пускай становится аналитиком, оружейником, да хоть Хранителем Архива, но она не позволит своему ребёнку участвовать в зачистках… Хотя в глубине души Ада понимала и видела, что её сын унаследовал непоколебимый нрав свойственный ей самой и её отцу и, скорее всего, когда настанет время он выйдет на эту площадку вместе с кучей других неоперившихся юнцов и под гарканье старых инструкторов начнёт тренироваться, а спустя пару лет отправиться на свою первую зачистку. И она не сможет ему помешать.
Ада продолжала тихонько наблюдать за своими домочадцами, когда за спиной раздался знакомый голос. Девушка медленно повернулась. Марк стоял на другом краю тренировочной площадки и улыбался. В руках у него был длинный брезентовый свёрток, связанный грубой бечёвкой. На лбу красовался свежий шрам, а само лицо осунулось и под глазами темнели круги. Одежда была всё помятая и грязная. Русые волосы стали длиннее и свисали сальными прядями, обрамляя утомленное лицо. Но даже не смотря на свой вид и сильную усталость, Марк всё равно улыбался. Той самой немного мечтательной улыбкой. Он наконец-то нашёл то, что так долго искал. Ада с облегчением вздохнула и направилась навстречу мужу. Эта его улыбка свидетельствовала о том, что всё и правда закончилось. Что Марку больше не нужно будет пропадать в Архивах, забывая о семье, что объект его одержимости теперь у него в руках, в этом брезентовом свертке. Два месяца тревоги были позади и Аде хотелось просто обнять мужа, прижаться к нему, вдыхая его запах, и просто помолчать. Но их сын опередил её. Мальчуган шустро бросился к Марку, забыв о тренирующихся на площадке, забыв о Снеге. Он бежал радостно, выкрикивая всего одно слово – «Папа!». Марк засмеялся и подхватил малыша одной рукой, не выпуская из другой свёрток, и закружился с ним. Ада почувствовала, как к глазам подступают робкие слёзы радости. Она давно уже не слышала, чтоб их сын так заливисто хохотал. Девушка отвернулась чтобы аккуратно смахнуть слёзы с глаз и увидела нахмуренный взгляд отца. Он по-прежнему стоял, сложив руки на груди, только теперь повернутый в сторону Марка. Снег послушно сидел рядом, еле слышно поскуливая, ему тоже хотелось поучаствовать в радостной встрече, но он понимал, что его хозяин это не одобрит. Однако для Ады было главное, что Марк наконец вернулся. Она подошла к мужу и крепко обняла его вместе с сыном, который всё еще сидел у него на руках. Марк поцеловал её в лоб и уткнулся лицом ей в волосы.