У старушки гостит племянница Ирина из Москвы. Красивая молодая женщина спортивного склада. Видимо, она и есть тот самый Чижик, которому предназначена телеграмма. Ирина здесь не впервые, и о ней и о ее матери известно тут многое. Мария Павловна любила рассказывать в деталях о судьбе сестры и племянницы. Родилась Ирина в начале войны. Отец, которого она никогда не видела, был секретарем райкома партии недалеко от старой границы с Латвией. Район был оккупирован в августе сорок первого. Секретарь успел еще до прихода немцев отправить беременную жену к ее мачехе в Подмосковье. До Москвы она добиралась долго и трудно. Дорогу нещадно бомбил противник. На одной из маленьких станций поезд простоял с утра до позднего вечера: говорили, что где-то впереди немцы высадили десант и дальше железнодорожный путь отрезан. Так это или нет — точно никому не было известно. Анна Павловна растерянно металась вдоль поезда, ходила на станцию.
Над беременной женщиной сжалился начальник следовавшей на Восток автоколонны с эвакуированным оборудованием. Сжалился и взял с собой. «Обходной дорогой будем пробиваться…»
После долгих злоключений Анна Павловна добралась до Калинина, где жила ее школьная подруга Наташа, молодой врач. Она осталась у подруги. Но гитлеровцы приближались к Калинину, и началась эвакуация города. Наташе удалось втиснуть подругу в санитарный поезд.
И вот уже Анна в подмосковном рабочем поселке, у мачехи. Застала она ее в состоянии крайнего смятения.
Немцы уже бомбили подступы к столице и, конечно же, нацеливались на большой завод, близ которого и вырос поселок. В общем, мачеха, не посоветовавшись ни с кем, никому ничего не говоря, решила спешно переехать в Москву и взяла с собой Анну.
Родственница мачехи, Софья Михайловна, одинокая женщина, оказалась человеком сердобольным. Приветливо встретила, потеснилась. На ее плечи и легли все заботы о новорожденной и молодой матери. Мачеха уже мало чем могла помочь — тяжелая болезнь сердца свалила старушку.
Роды прошли не очень благополучно. И девочку и мать пришлось долго выхаживать. Нетрудно представить, как все это складывалось в условиях осени сорок первого. Откуда только взялись силы — и у Анны, и у Софьи Михайловны, заменившей чужим людям мать и бабушку.
…Прошло уже более полугода с тех пор, как Анна Павловна покинула родной дом. Ей известно, что район их оккупирован. А где муж? Что с ним? Вестей от него и быть не могло. Поселок, где жила мачеха, тоже был оккупирован, а когда началось наступление советских войск под Москвой и поселок освободили от гитлеровцев, выяснилось, что дом старушки разрушен. Да и не помнит Анна Павловна, успела ли перед отъездом оставить мужу адрес мачехи.
Не без помощи добрых друзей Софьи Михайловны Анне удалось устроиться во фронтовую концертную бригаду. Ей разрешили, пока ребенок окрепнет, выступать в московских госпиталях. В одном из них она неожиданно встретила земляка, Михаила Васильевича.
— Михаил Васильевич! Родненький… Какими судьбами? Ну, рассказывайте же… А он-то где? Жив?.. Дочь у нас… Иришка!
Михаил Васильевич слушал ее молча, не прерывал. Когда умолкла, он взял ее под руку и отвел в сторону:
— Теперь послушайте меня…
Он рассказал, что муж Анны Павловны был выдан провокатором и во время боевого задания схвачен гестапо. А раз такой человек попал в гестапо, считай, что его уже нет в живых.
Ну, а вдруг! Всякое бывает на войне. Вдруг останется в живых, вырвется из гестаповских застенков… Вдруг Михаил Васильевич вновь окажется в тех краях — он что-то туманно говорил по этому поводу: «Прикажут, так снова полечу туда. Я ведь солдат…» Но она поняла: ему возвращаться в те же края. Так вот на этот случай Анна Павловна передала чекисту свои координаты. «Писать не буду — я суеверная. А если свершится чудо и увидите мужа — расскажите ему все обо мне… И адрес дайте».
…Анна Павловна, хотя и не верила в чудеса, терпеливо ждала весточки. Она не знала, что Михаил Васильевич погиб. Во главе группы разведчиков его перебросили в тыл противника, в те же места, где он работал до войны. Фашисты обнаружили эту группу, и в первой же схватке ее командир был убит.
Ирине было три года, когда ее мать отправилась с концертной бригадой на фронт. Где-то под Варшавой ее застигло письмо из Москвы. Софья Михайловна сообщала о смерти мачехи. «Но вы за Иришку не беспокойтесь. Она растет и крепнет. Я уж посмотрю за ней… Так что помогайте фронту».