В начале сорок пятого, на Одере, в медсанбате она познакомилась с военврачом Захаром Романовичем Рубиным. И вскоре после окончания войны у Ирины появился отчим. Жили дружно, весело. Захар Романович поначалу относился к Ирине как к родной дочери и ласково называл Чижиком. Но когда в пятьдесят девятом Анна Павловна умерла, между Ириной и отчимом появилась какая-то полоса отчуждения. Полоса эта ширилась по мере того, как в доме Захара Романовича — он быстро утешился — часто стали собираться веселые компании: была у него такая слабость — любил, когда о нем говорили: «О, это грандиозный хлебосол!» В его доме за столом шумело много людей, не всегда, увы, хорошо знавших друг друга и хозяина. Непременной участницей застолья стала бывшая мамина знакомая, актриса, которую Анна Павловна не очень-то жаловала и к семье близко не подпускала — теперь Ирина поняла почему.
Первое лето после смерти Анны Павловны девочка провела в гостях у тетки. Мария Павловна хотела и вовсе оставить Ирину у себя, но Рубин категорически воспротивился. В письме его к Марии Павловне были душевные слова о покойнице, о приемной дочери, ставшей для него самым близким человеком. Словом, девочка вернулась в Москву, но почти ежегодно летние каникулы проводила в живописном украинском городке.
Ирина не попала сразу же после школы на биофак, не хватило одного балла. Было, конечно, обидно, но она не сочла случившееся трагедией — о, сколько ее сверстниц, не попав в вуз, считали, что жизнь кончена! Ирина иронически смотрела на пап и мам, неразборчивых в средствах — лишь бы пробить своему дитяти дорогу в вуз. Ей было неприятно наблюдать, когда уважаемые люди становились жалкими просителями. Хотя в ту пору Захар Романович уже не пылал нежной отцовской любовью и в общем-то его не очень опечалили итоги конкурсных экзаменов, он, тем не менее, собрался ринуться в бой. И вдруг — неожиданный противник. Сама Ирина… «Нет, так поступать в университет я не хочу». Отчим растерялся.
— Ты с ума спятила. Ведь Иван Иванович обещает помочь…
Ирина стояла на своем. Тогда Захар Романович стал уговаривать ее пойти в медицинский.
— Я тебя туда запросто устрою.
Но она была девушкой целеустремленной, диплом не был для нее самоцелью: биофак она выбрала еще в девятом классе.
Ирина отказалась от всех предложений отчима и сказала, что уедет на год к тете Маше, будет там работать, а потом снова станет пытать счастье. И не обязательно в Москве. Может быть, там, в тетиных краях. Захар Романович в принципе не возражал, но категорически отверг вариант переезда на постоянное жительство к тетке. Трудно сказать — был ли то голос человека, для которого Ирина, невзирая на возникшее отчуждение, действительно оставалась близким существом, занявшим большое место в его жизни: уйдет она, и появится пустота, и ему будет трудно. Но возможно, что возвышенные эмоции прикрывали соображения сугубо практического порядка: судьба отдельной трехкомнатной квартиры, в которой он оставался вдвоем с Ириной. Однако, как бы там ни было, Захар Романович настоял на своем.
Уже на втором курсе биофака Ирина повстречала человека, вызвавшего в ней то самое, не объясненное ни поэтами, ни учеными чувство, которое заволакивает разум и заставляет сердце колотиться быстрее обычного. Борис — он был намного старше ее — уже окончил воронежский институт и проездом к месту работы (на Севере шло строительство большого химкомбината) остановился на несколько дней у дальних родственников, в доме Ирининой подруги.
Ирина влюбилась молниеносно, а господь-бог наделил ее такой поразительной непосредственностью, что она сама поведала Борису о своих чувствах. Молодой инженер был поначалу сдержан, но вскоре воспылал «страстью нежной».
Захар Романович, узнав о намерении Ирины выйти замуж, всполошился. Он пытался доказать, что увлечение быстро пройдет. К тому же сумеет ли она быть и женой и студенткой? В союзники была привлечена тетя Маша. От нее пришло письмо, полное тревог и увещеваний. Но Ирина настояла на своем, и в ресторане «Прага» была сыграна свадьба. А через три месяца они разошлись. Случайно в руки Ирины попало недописанное письмо. Оказалось, что на Севере Бориса ждет невеста — она получила диплом инженера на год раньше. И еще выяснилось — за «страстью нежной» скрывалась тривиальная комбинация расчетливого себялюбца: прописка в Москве, квартира, денежный папа, «да и девчонка собой недурна, умна, остра, хоть и напичкана всякими романтическими иллюзиями».