— Все, что происходило здесь в субботу, мне известно.. Объясняться не желаю. Могу лишь сообщить дорогому племяннику, что в течение трех месяцев он должен перебраться в общежитие. Ежемесячно ты будешь получать от меня сумму, равную повышенной стипендии. И ни копейки больше.
Все это произошло месяцев восемь назад. Места в общежитии Сергею не дали: он не стал рассказывать декану всю правду, а выдумал нелепую байку о капризном дяде. Синицын же после некоторого раздумья разрешил все же племяннику оставаться в его квартире. Но что касается денег, характер выдержал.
Однако строгая денежная репрессия должных результатов не дала. Неизвестно откуда, но помимо «повышенной стипендии» у Сергея появились шальные деньги. И как прежде бывали, правда теперь уже не столь многолюдные и шумные, вечеринки, о которых даже сосед ничего не знал.
Синицын же по-прежнему был в разъездах…
— Вот финал. Я сижу здесь, перед вами, а Сергей арестован органами государственной безопасности… Племянник, приемный сын коммуниста…
— Простите, Вячеслав Владимирович, но я вновь вынужден напомнить вам, что ваш племянник не арестован. Это не казуистика… Думаю, что он вернется домой. И все, что вы рассказали нам, будет в немалой мере способствовать тому.
…Теперь беседа с Сергеем проходила в присутствии Синицына. Клюев знает о Сергее и о его друзьях уже несколько больше, чем дядя. Известно, что в кругу студентов он выглядел этаким бонвиваном: одет всегда ультрамодно, любит щегольнуть «информированностью», всегда при деньгах и полон готовности кутнуть. Друзей у него много, но студентов среди них мало. Кто они, эти друзья, чем занимаются, где работают — однокашникам Сергея неизвестно. Крымов не очень разборчив в своих связях, да и связи эти странные. Владик? Что их связывает? Говорят, друзья детства. Подружился с аспирантом МГУ, иностранцем Дюком. Товарищи из Сережиной группы как-то спросили у Крымова: «Где ты с ним познакомился?» Сергей неопределенно ответил: «Мир тесен…» В КГБ, в другом отделе, Дюком интересовались в связи с кое-какими валютными операциями. Есть основание полагать, что аспирант не столько занят обогащением духовным, сколь материальным: спекулирует долларами. Письмо матери Толика — еще одно тому подтверждение. Видимо, именно его имел в виду Сергей, когда говорил Толику о человеке, который «по части дубленок дока…»
Сергей, как утверждают ребята из его группы, «втрескался по уши» в Ирину Рубину. И, кажется, не без взаимности. Она старше его и уже готовится к защите диплома.
В Сережиной компании Ирина выглядит белой вороной: серьезная, вдумчивая, активная общественница. Сплетничают об этой паре разное. Говорят, что Ирина безуспешно пытается оторвать Сергея от его дружков. Староста группы, Петя Кудрявцев, однажды случайно оказался свидетелем их бурного объяснения. Ирина возмущалась дружбой Сергея с Дюком и Владиком. «Ради бога, прошу тебя, избавь меня от их общества. Я могу, если это тебе так хочется и так необходимо, воспринимать их лишь в микродозах».
…Что скажет сейчас Сергей, после того как побывал в камере? Рядом — Синицын. Клюев дал понять, что, если потребуется, вызовут и Ирину Рубину. Сергей встрепенулся, заерзал на стуле.
— Зачем? Она не имеет никакого отношения…
— А нам кажется, что имеет… Так как — вызвать?
— Не надо. Я очень прошу. Не надо!
— Вы хотите сохранить за собой право смотреть этой девушке прямо в глаза?
— Да…
— Тогда наберитесь мужества и говорите все… До конца…
Сергей рассказал всю правду. Правда оказалась страшнее, чем это можно было предполагать. Дюк, узнав, что дядя лишил племянника возможности тратить деньги без счета, как-то после нескольких рюмок коньяку доверительно сказал Сергею:
— Я имею честь сделать вам, Серж, заманчивое предложение. Вы имеете прекрасное хобби — журналистика… Я уполномочен одним английским прогрессивным журналом платить вам тридцать долларов за репортаж для этого очень интересного издания. Во время каникул вы поедете за счет журнала чудесным маршрутом: Москва — Одесса — Батуми… Три недели будете путешествовать. Одну неделю будете писать отчет. Простите, репортаж. Вы даете вашу работу мне, и я буду платить вам наличными тридцать долларов… Если Серж согласен, мы будем уточнять объекты. И наш договор: двести советских рублей, как говорят русские, командировочные. Без отчета. И двадцать долларов — аванс. Еще десять долларов: при сдаче репортажа…