Минерва МакГонагалл,
Директор Школы Магии и Волшебства Хогвартс”
***
“Inbhir Ness, 20 октября
Профессор,
Я бесконечно благодарен вам за столько скорый ответ!
Сову я взял на время у местного пьяницы, насколько я понял, она доставляет почту нелегально, хотя с 1922 года все совы, используемые в качестве доставки почты не личного характера, облагаются особым налогом и стоят на учете. В любом случае, приношу свои искренние извинения за ее характер, но птица оказалась у меня под рукой, а искать что-либо, лучше соответствовавшее бы случаю, было некогда.
Ваши объяснения вполне подошли, но я с великим удовольствием выслушаю всю лекцию целиком, как только вернусь из своего небольшого путешествия. Никогда не знаешь, что может пригодиться в дороге. Тем не менее, я ваш должник, хотя пока что ничего, кроме писем, предложить не могу.
Я все же считаю, что Кингсли не должен был просить вас заниматься еще и мной, в школе и без того, я уверен, достаточно дел. Когда вы получите письмо, я уже буду на пути в этот ваш Килмьюир, хотя вы и сказали, что там обитают одни маглы. Но, поскольку это единственная моя зацепка, я вынужден плясать от того, что есть.
С уважением,
Гарри Поттер”
- Рассчитайте, пожалуйста!
Гарри поглядел, как все та же сова, меланхолично ухнув, тяжело поднялась в воздух, и направился к выходу, поминая тихим незлым словом Шеклболта и свой послевоенный радикулит и пытаясь хоть как-то размять окончательно затекшую спину.
========== 3. ==========
Цокая каблучками новеньких сапожек, Джинни Уизли двигалась по коридору Министерства Магии прямо по направлению к кабинету Кингсли Шеклболта, чувствуя - не без скрытого удовлетворения - что вслед ей оборачиваются. Наверное, не будь она сейчас так занята, Джинни нашла бы время остановится и поболтать - исключительно по-дружески - с кем-нибудь из персонала, но на кокетство не было ни времени, ни желания.
Когда закончилась война, она искренне верила, что все изменится, что Гарри не нужно будет пропадать целыми днями, и они смогут наконец-то поговорить о будущем. О чувствах. О любви, в конце концов, Мерлин бы ее побрал. Но прошло уже четыре года - чертовски много и в то же время незначительно мало - а дело так и не сдвинулось с мертвой точки.
Она отдавала себе отчет, что терпение никогда не входило в число ее добродетелей, и все равно упорно ждала Поттера сначала с учебы в Аврорате, когда домашние ужины он предпочитал вечеру с такими же будущими аврорами в каком-нибудь ближайшем трактире, ждала с работы, когда взмыленный после очередного трудного дня Гарри приходил далеко за полночь и тут же падал на нерасстеленную кровать.
Ее пятилетний контракт с “Холихедскими гарпиями” Гарри не только не заинтересовал - он попросту не заметил, что Джинни стала реже появляться дома, что иногда она исчезала дней на десять, потому что у клуба начиналась череда заграничных матчей. Он даже в Норе говорил только об Аврорате и своих делах, и Джинни, глядя на умиляющуюся мать, как никогда раньше желала, чтобы ее сердце оказалось занято кем-то другим, и она со спокойной совестью могла бы, наконец, расстаться с Поттером.
Хотела - и не могла, потому что каждый раз, уезжая куда-нибудь, он неловко поправлял очки и глупо улыбался, пытаясь извиниться. Потому что он искренне не понимал, что обижает ее. Потому что, в конце концов, ему она доверяла больше, чем кому бы то ни было.
Они говорили об этом много раз, Гарри водил ее в кафе, был галантен, обаятелен и вполне доволен, но Аврорат все же стоял у него на первом и единственном месте.
Время шло, детская влюбленность куда-то исчезла, так и не уступив место чему-то большему. И теперь, снова найдя у себя коротенькую записочку об отъезде Гарри на очередное задание, Джинни чувствовала себя вдвойне разочарованной.
Направляясь на встречу с Кингсли, она понятия не имела, что может ему сказать: просить отстранить Поттера от дела было бы крайне глупо, обвинять министра в неправильной работе с собственными аврорами - еще глупее. И все же Джинни надеялась, что этот ее визит, уже не первый, к тому же, сможет на что-то повлиять. В конце концов, раньше она видела в нем только министра, может быть, пришло время аппелировать к тому, кто прошел с семьей Уизли всю войну.
- Доброго дня, мисс Уизли, министр ждет вас! - картонно улыбнулся секретарь, молодой человек с зеленоватым болезненным лицом, испорченным драконьей оспой, медлительный, но исполнительный и достаточно верный.
В кабинете все было по-прежнему: массивный дубовый стол, какие-то жалкие какутсы на окне, умирающие бех солнца в дождливой Англии, шкафы с книгами. Все слишком просто для министра, если, конечно, не знать Кингсли, искренне не понимавшего, зачем людям такая роскошь, если вполне можно обойтись малым.
Шеклболт ее ждал. Хотя виделись они достаточно недавно, Джинни сразу же отметила про себя, что Кингсли ничуть не изменился: все такое же сосредоточенное круглое лицо, спокойные темные глаза, вся его фигура излучала уверенность и степенность, которая приходит только с возрастом, как мудрость или житейский опыт.
- Присаживайтесь, мисс Уизли. - Кингсли, в свою очередь, тоже рассматривал ее, немного нахмурясь. - Вы, как я понимаю, хотели бы узнать, где сейчас мистер Поттер, я не ошибся?
- Совершенно верно, министр, - вздохнув, Джинни опустилась в кресло, - И об этом тоже.
Шеклболт, внимательно следивший за ее словами, удивленно приподнял брови. Он привык к периодическим визитам юной ведьмы, которую отчего-то сильно беспокоил стиль жизни аврора Поттера, но сегодня она все же смогла преподнести ему сюрприз.
- Я слушаю вас.
- Я устала, понимаете, - вдруг прошептала Джинни, - Я устала бороться с этим в одиночку просто потому, что не хочу беспокоить маму, близких подруг у меня нет, да и не с каждым это можно обсуждать. Я надеялась, что Гарри сможет… уделять мне больше времени, но у него все время дела, а любого напоминания о войне он сторонится, как боггарта. Вы же сами бывший аврор, неужели сочетать работу и отношения действительно так трудно?
На секунду Шеклболт переменился в лице, но приобретенная с годами выдержка не позволила ему выпустить эмоции наружу.
- Ответ, мисс Уизли, проще, чем вам кажется. Вообще многое лежит на поверхности.
Джинни не ответила, внезапно вспомнив, что Кингсли до сих пор не женат. Но поднимать эту тему было бы невежливо хотя бы по отношению к министру, который был почти вдвое старше нее.
- Я - не самый лучший пример, поверьте. - как будто прочитав ее мысли, ответил мужчина. - Собственно, для меня работа аврора превратилась в замкнутый круг: я так и не нашел человека, с которым захотел бы разделить свою жизнь вне Аврората, но не сделал я это потому, что Аврорат стал для меня гораздо роднее и привычнее собственного дома.
- Я понимаю, - Джинни сосредоточенно разглядывала носок сапога, - И как вы с этим справляетесь?!
- С чем? - переспросил Кингсли, делая незаметный знак вошедшему секретарю, чтобы тот подал ему и посетительнице кофе.
- С трупами, - резко и как-то грубовато выпалила Уизли, - Я все еще вижу их, хотя прошло столько лет…
Шеклболт устало помассировал виски, не зная, что можно было ответить на подобную откровенность. Он никогда не был хорошим психологом, более того, он не умел утешать, а сидевшая перед ним девушка нуждалась именно в этом.
- Я могу лишь порекомендовать вам хорошего специалиста… - развел руками чернокожий маг.
- Не нужно, благодарю! - зло бросила Джинни, заставив взрогнуть принесшего кофе бледного юнца. - Вы так же, как Гермиона, уверены, что колдомедики решат любую проблему, но поймите наконец, что у меня нет кошмаров, бессонницы или плохого аппетита, я не страдаю паранойей, как покойный Грозный Глаз, и не хочу свести счеты с жизнью. Мне не нужно ваше сочувствие или фальшивые уверения, что все пройдет. Я просто хочу поговорить с кем-то, кто прошел через то же, что и я, кто был там и видел все то, что видела я. Мне нужен кто-то, кто сказал бы, что все это было не напрасно.
- Если я скажу вам, что это действительно было не зря, вам станет легче? - удивленно переспросил Кингсли.