Ну что ж, мое тело опять знало, что делать, куда лучше, чем разум.
Но как быть с предстоящим разговором? Если бы я мог забыть об архивистах, узнавших во мне внука даны Энхард, забыть о встрече с Вересией. Если бы я мог поверить, что ничего этого не было, то не выдал бы себя ни мимикой, ни жестами.
Может быть, я действительно мог забыть? Хотя бы на несколько часов?
Амана что-то объясняла Зайну, показывая по сторонам, Кастиан ехал с ними рядом, слушая ее даже с большим интересом, чем мальчик, шеновцы молчали. Со мной никто не заговаривал, никто не отвлекал.
Я мысленно вернулся в самый первый день моей новой жизни и начал выстраивать иную последовательность событий, стирая все, что прямо или косвенно могло выдать мою идентичность как Кентона.
Я стер все свои рассуждения, относившиеся к этой версии моего происхождения. На всякий случай я стер даже факт, что очнулся на поле битвы в момент движения, — вдруг он мог навести данов аль-Ифрит на ненужные мысли.
Еще раз пройдясь по событиям первого дня своей жизни и убедившись, что пробелов в них нет, я приступил к самому важному — заставил себя поверить, что именно эта версия была настоящей.
И пусть эта вера сохранится до — я взглянул на утреннее небо — скажем, до ночи, до захода луны.
Глубокий вдох, выдох.
Да, именно так все и было.
Это настоящая реальность.
Я ощутил, как уходит напряжение из шеи и плеч, как чуть меняется моя посадка, как возвращается спокойствие.
Я ведь расскажу правду?
Мне ведь нечего скрывать?
Верно?
Верно.
Глава 27
— Амулеты на тебе? — вполголоса спросила Амана, когда мы перешли с широкой дороги, ведущей к городу, на более узкую, проложенную в обход городских стен.
Я кивнул. После ритуала избавления от скверны я не снимал амулеты ни на мгновение. Даже без топора мое демоническое наследие должно было продолжать излучать скверну. Проверять, насколько быстро наступить одержимость, не хотелось.
— Хорошо. Приметь место, какое не забудешь, и оставь пауков. В имении они вызовут проблемы.
Я не стал уточнять, какие именно проблемы — и так было ясно, что никто из аль-Ифрит не обрадуется, обнаружив в своем доме источник демонической скверны.
Место, где я приказал паукам зарыться в землю, я запомнил, хотя особой необходимости в том не было: где бы они ни находились, я мог видеть их глазами и управлять ими.
Имение аль-Ифрит оказалось небольшим замком на вершине пологого холма. Подножие этого холма было засажено фруктовыми рощами, а вот склоны выглядели странно голыми.
Впрочем, когда мы поднялись выше, стало понятно, что, за исключением дороги, все пространство склонов покрывала запекшаяся корка земли, в широких трещинах которой виднелось что-то красное и почти живое. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать — это красное было расплавленной лавой, хотя исходящего от нее жара я и не ощущал. Вероятно, вдоль дороги стоял защитный барьер, держащий температуру воздуха комфортной.
Интересно, раз у каждого Старшего клана помимо всем известных внешних способностей имелись внутренние, не было ли то же самое верно и для защит? Что еще, помимо лавы, в общем-то ожидаемой от потомков огненного демона, аль-Ифрит подготовили для своих врагов?
Тут мне вспомнилось имение Старшей Семьи Дасан. Какие защиты были там? Я не заметил ничего, кроме Завесы. Или Гаргунгольм съел их все?
— Это не похоже на главный вход, — подал голос Кастиан. Я моргнул, отвлекаясь от мыслей, и посмотрел наверх. Дорога перед нами была оживленной, но ехали по ней в основном селяне в телегах с продуктами, с бочонками, с сеном. Иногда попадались люди в однообразной одежде, как идущие пешком, так и верховые. На этих был камзол немного необычного кроя и штаны, и то, и другое темно-серого цвета с красными вставками — очевидно, форма.
— Естественно не главный, а для слуг, — отозвалась Амана. — Сегодня собрание глав Младших семей с востока, они все едут через главные ворота. Думаешь, я могу явиться перед родней в таком виде?!
Столько возмущения было в ее жесте, которым она показала на свой простой походный костюм, что я не удержался от смешка. Возмущенный взгляд перешел на меня.
Так, что-то надо было сказать, и побыстрее.
— Ты прекрасна в любом наряде!
Это было, собственно говоря, правдой.
Взгляд Аманы смягчился.
— Что бы ты понимал, льстец, — проворчала она, отворачиваясь. Зайн посмотрел на меня, на мать, захихикал — и тут же получил от Аманы подзатыльник. Жаль, что беззвучно смеющийся Кастиан ехал от меня слишком далеко и своего подзатыльника избежал.
За воротами обнаружилась пара стражников, проверяющих всех въезжающих, и еще один человек, лет сорока на вид, сидевший чуть поодаль и аккуратно счищающий ржавчину со старого ножа. Выражение его лица было скучающим и одет он был не в привычную уже серую форму, а в темно-синюю одежду, напоминающую мантию Кастиана, в которой принц был, когда я нашел его в проклятом лесу. Правда, у этого человека мантия выглядела более дешевой по материалу, более простой по покрою и более удобной для движений.
— Стойте! Сильное заражение демонической скверной! — человек в темно-синей одежде так стремительно вскочил на ноги и приблизился к нам, что показалось, будто он переместился в пространстве. Короткий повелительный жест, и к двум стражникам моментально добавился еще десяток, и эти были вооружены арбалетами. Правда, направить их на нас они не решились. Судя по опасливым взглядам, Аману узнали.
Я окинул мысленным взором свое имущество, но не смог вспомнить ни о чем, что могло быть заражено. Я избавился от топора, я оставил пауков, я носил амулеты, которые должны были очистить не только меня, но и все мои вещи, если часть скверны на них все же попала.
Аману между тем сверлила взглядом человека, преградившего нам дорогу.
— Объясните толком, светлейший!
Светлейший?
О, точно!
К кому еще будут так обращаться, как не к жрецу Пресветлой Хеймы?
А еще я вспомнил слова Аманы о том, что жрецы единственные безошибочно определяли демонов и одержимых демонами. Значит, и скверну они тоже видели.
— Прошу прощения, дана, но вам всем нужно немедленно спешиться и отойти в сторону, — сухо сказал жрец.
Интересно, что он не выделил меня отдельно, как я ожидал. И как явно ожидала Амана.
— Где вы взяли этих лошадей? — спросил жрец спустя минуту внимательного разглядывания наших случайных скакунов. На нас всех, когда мы спешились, он бросил лишь один короткий внимательный взгляд, и я был уверен, что на мне его глаза не задержались ни на мгновение дольше, чем на ком-либо другом.
— Что с ними? — потребовала Амана.
— Покрыты сильнейшей скверной, но изменений пока не началось. Заражение очевидно свежее.
Я вспомнил группу богато одетых всадников, лишившихся лошадей. Амана явно подумала о них же.
— Это были демоны! — сказала она тоном человека, которого вдруг осенило. — Ты, — она резко развернулась к одному из стражников, покрой одежды которого немного отличался. Должно быть один из младших офицеров. — Немедленно сообщи дану Хеймесу, что группа замаскированных демонов, вероятно под печатью, четыре часа назад двигалась в сторону города. Их было примерно полторы дюжины.
Офицер коротко поклонился и сорвался с места.
— Светлейший? — Амана повернулась к жрецу. — От нас требуется что-то еще?
Жрец молча покачал головой.
Амана жестом подозвала другого стражника
— Молчаливый двор пуст?
— Да, ми-дана.
— Вот этих пятерых, — она указала на шеновцев, — поместить туда. Как гостей, — последнее слово она выделила интонацией.
— Да, ми-дана.
— Хорошо, ступай.
Потом Амана обернулась к нам с Кастианом.
— Пойдемте в замок. Я сегодня с самого рассвета предвкушаю, как приму горячую ванну. Если будут еще задержки, то не удержусь и поджарю кого-нибудь!