— Как щедро с твоей стороны, дорогая, — саркастически протягивает она, заставляя меня улыбнуться.
— Также, я оставила тыквенный пряный латте за твоей дверью.
Наоми живет несколькими жилыми домами ниже по улице, где как раз находится Старбакс, поэтому я обычно беру ей что-нибудь, если планирую к ней заскочить.
Она заверещала:
— Боже. Ты - лучшая. Поэтому я не хочу тебя терять.
— А еще из-за халявных подарочков, которыми я тебя снабжаю. Не забывай.
— Никогда. Ты повеселилась прошлой ночью?
Я размышляю над ее вопросом, крутя головой в обе стороны, перед тем, как быстро перейти дорогу. Даже в шесть утра Манхэттен уже цветет во всей красе. Такси мечутся тут и там, словно смелые байкеры, пытающиеся маневрировать по оживленным дорогам.
— В действительности - да, но, наверное, потому что ты буквально бросала грозные взгляды на тех, кто к нам приближался.
— Ну иногда девочкам хочется просто потанцевать! — громко поет она в телефон, да так, что даже маленький азиатский мужчина в строгом костюме, пересекающий дорогу, бросил на меня свирепый взгляд. Я попыталась извиниться кивком, но он уже, опустив голову, смотрел в телефон.
— Хорошо, ненормальная. Просто кому-то из нас нужно выглядеть намного лучше для... — я взглянула на кремовые с тонким ремешком часы. — Уже пять минут! Вот черт!
— Срази их наповал, сестренка. Я уверенна, ты стиснешь для меня несколько фотографий с парнями-моделями. Я не смогу протянуть и дня в бухгалтерской фирме до тех пор, пока ты мне не будешь скидывать фотки этих голожопиков час за часом.
Я запрокидываю голову и смеюсь над ней. Наоми работает в престижной бухгалтерской фирме в Финансовом Округе. Зная ее вне работы, почти невозможно представить, что она имеет дело с порядочно-пуританской работой, и ей это даже нравится. Но, пока она работает с девяти до пяти, мои рабочие дни редко вписываются в стандартный режим.
— Я не имею понятия, когда съемки закончатся, но я тебе позвоню, как отделаюсь.
— Заметано, — бубнит она в трубку, когда я слышу, как Наоми открывает переднюю дверь, чтобы забрать латте.
Как только связь отключается, я открываю массивные стеклянные двери в студию и вбегаю внутрь холла. За последние два года я столько раз была здесь, что знаю любой поворот как свои пять пальцев. Я стрелой бегу через вестибюль и нажимаю кнопку вызова лифта, желая, чтобы глянцевые металлические двери мгновенно открылись передо мной. Но, конечно же, старый монстр лишь бряцает по жизни, и мне ничего не остается, как ждать или же ринуться к пожарной лестнице.
Пока я стою и жду лифт, переминаясь с ноги на ногу, несколько сотрудников вошли в стеклянную дверь. Я вздыхаю, елозя вокруг, чтобы успеть улыбнуться каждому. Хорошо бы знать, что я не буду единственной опоздавшей. Обычно я стараюсь быть вовремя. На самом деле, опоздание - это моя заноза в заднице; единственное плотно укоренившееся «правило этикета», которое воспитали во мне на Верхнем Уэст-Сайде[5]. Но, честно говоря, ничто так не показывает ваше пренебрежение к человеку, как опоздание на свидание или на встречу.
Я не нахожу себе места, наблюдая, как числа подсвечиваются над дверями лифта. И я молча начинаю молиться богам, ускоряющим лифты (они существуют), когда передо мной встают две девушки. Внимательно рассмотрев их безумно розовые и фиолетовые волосы, я могла бы сказать, что они - стилисты. Почему люди, которые делают прически, всегда выглядят так эксцентрично? Возможно, им нравится менять стиль изо дня в день.
— Ты Чарли Уитлок, верно? — смущенно спросила девушка с розовыми волосами. Когда она со мной говорит, я понимаю, что девушка близка мне по возрасту, если не моложе. У нее яркие розовые тени, а на изящных ушках выделяется массивный черный пирсинг. Типичная рокер-цыпа. Мне жаль, что я и на половину не смогу так выглядеть.
— Ох, ам, да, — улыбаюсь я и делаю глоток кофе, как только двери лифта открываются и мы заходим внутрь.
Я не столь узнаваема, и, честно говоря, это ставит меня в неловкое положение больше, чем что-либо другое. Это не одна из причин, почему я стала моделью; это всего лишь проблемный побочный эффект, приобретенный попутно. Я никогда не парилась на этот счет раньше, но на днях моя работа кардинально поменялась. Я делаю больше поправок и нововведений, чем когда-либо прежде. Очевидно, мой агент, Жанет, взволнована и давит на меня все больше и больше, но скоро мне придется сказать ей, что я хочу притормозить. Я работаю моделью только ради денег и не более. Позирование - это не моя страсть, и уж точно не произведение искусства.