Выхлопные газы сгущались, она чувствовала во рту противный тошнотворный привкус. Голова закружилась, навалилось странное оцепенение. Шум, запах, вибрация… Она жаждала глотнуть свежего воздуха. И ей понадобилась вся сила воли, чтобы остаться на месте. Сил нет никаких, а держаться надо. Ситуация напомнила ей жизнь в Праге, этом красивейшим из городов, где она десять лет назад работала на шумной текстильной фабрике и у нее не было ни сил, ни времени, ни возможности любоваться красотами этого города.
Старая фабрика все еще носила следы гитлеровских бомбежек. А старые станки работали не на электричестве, а на дизельном топливе. Установлены они были прямо под окнами общежития, и даже в разгар зимы сквозь щели и трещины проникали удушливые пары, отчего Катрина и другие работавшие здесь кубинцы мучились от хронических головных болей, кашля и тошноты, что лишь усугубляло тяжесть положения. Рабочий день длился четырнадцать часов, в неделю полагался лишь один выходной. Часто Катрина чувствовала, что вот-вот потеряет сознание и лишь страх упасть прямо на ткацкий станок удерживал ее на ногах. Меры безопасности не соблюдались здесь вовсе, и машины были безжалостны к человеку. Ей еще повезло, у нее станок был почти что новенький, не проработал и тридцати лет. А тот, что рядом, работал еще до Второй мировой войны и постоянно ломался. Бешено вращающиеся бобины перематывали бесчисленные метры нити. Когда машина, работающая с такой скоростью, вдруг ломается, поблизости лучше не находиться. Хорошо если достанет ловкости и сообразительности нырнуть вниз и пригнуться. В противном случае отлетевший болт или отломившийся кусок металла может ранить, как шрапнель.
Катрина постоянно молилась за безопасность своих товарищей. И в то же время благодарила Бога за то, что не работает сама на одном из этих динозавров. Прошли годы, но она до сих пор испытывает чувство вины. До сих пор ее преследует один и тот же кошмарный сон. Никогда не забудет она того, что произошло холодным январским вечером, когда станок под номером восемь вдруг «восстал» против работавшего на нем человека. Впрочем, было это давно, когда ее звали Эленой.
От оглушительного хлопка громко задребезжали стекла в окнах, он перекрыл равномерный гул работающих механизмов. Чисто инстинктивно Элена упала на пол. И тут же в цехе настала тишина, если не считать отчаянных криков и стонов, исходящих откуда-то из-за станка номер восемь. Голос был Элене знаком.
Она вскочила на ноги, подбежала и протиснулась сквозь небольшую кучку зевак, столпившихся вокруг станка. И ахнула при виде ужасного зрелища.
— Беатрис!
Беатрис была лучшей подругой Элены, они вместе согласились участвовать в кастровской программе помощи странам Восточного блока. А попав на фабрику, вместе строили планы улизнуть при первой же возможности. Обе поклялись не расставаться до конца.
Элена приблизилась. Беатрис лежала неподвижно, вокруг ее головы расплылась темная лужица крови. Элена проверила пульс. Сердце не билось. Тогда Элена попыталась перевернуть подругу на спину, и тут же застыла от ужаса. Левая половина лица отсутствовала. А из окровавленной глазницы торчал острый кусок металла.
— Господи Боже! Беатрис!
Дальше все было как в тумане. Она смутно помнила, что кричала и рыдала, стоя на коленях рядом с телом подруги. Но вот сквозь толпу протиснулись люди с носилками.
— Слишком поздно, — услышала она чей-то голос.
Санитары подхватили неподвижное тело, положили на носилки и понесли к выходу.
Элена бежала следом, мимо застывших у своих станков потрясенных рабочих. Двери распахнулись, в лицо ударил порыв ледяного ветра. Носилки с Беатрис поместили в машину «скорой». Элена пыталась вскочить в машину, но дверцы захлопнулись прямо у нее перед носом. Взвизгнули шины на обледеневшем асфальте, и машина умчалась прочь. Элена так и осталась стоять по щиколотки в снегу.
Она знала, что никогда больше уже не увидит Беатрис.
Ноги не слушались, она никак не могла сдвинуться с места, не замечала холода. И вдруг увидела полицейский автомобиль, припаркованный у обочины. Он показался неким знамением свыше, ведь только что мимо него проехала машина «скорой», увозившая Беатрис. Пора наконец представителям властей узнать, в каких условиях им приходится работать!