«О Джек, а ты здорово чешешь по-испански».
«Моя мать была кубинкой».
«Стало быть, впитал с молоком матери, Джек».
Джек вернулся и принял душ. От дома тещи до работы было дальше, чем от их с Синди дома, но он приехал раньше своей секретарши. Он стоял перед дверями, нащупывая в кармане ключ от кабинета, как вдруг за спиной у него открылись двери лифта. Джек обернулся, потом посмотрел еще раз.
— Доброе утро, — сказал доктор Марш.
Джек не ответил и отвернулся. Он не видел Марша со времени той памятной поездки в лифте, когда Джесси и врач держались за руки. Марш подошел, но руки Джеку не протянул.
— Я сказал: доброе утро, мистер Свайтек.
— А, это вы, доктор Марш. Сразу вас не узнал, без вашей подружки.
— Думаю, нам надо поговорить.
Джек смерил его взглядом и сказал:
— Что ж, входите.
Отворил дверь и включил свет. Доктор Марш проследовал за ним в небольшую приемную, затем в конференц-зал. Они уселись друг против друга за стол из дымчатого стекла.
Доктор был красивым мужчиной и изо всех сил старался казаться моложе. Седые пряди в черных волосах добавляли благородства, но были покрыты густым слоем какого-то специального геля или лака, отчего казались тусклыми. Под пиджаком от Армани стоимостью в семьсот долларов виднелась футболка с надписью «Майами Хит» — такие выпускали в честь прошлогодних игр серии НБА. Для двадцатидевятилетнего технаря-миллионера, каких полно на Южном пляже, это бы еще сошло, но только не для доктора, достигшего возраста, когда надо Бога благодарить за то, что сохранились волосы. И вообще Джек решил, что с чисто внешней точки зрения он не во вкусе Джесси. К примеру, Джесси ненавидела бороды, даже хорошо подстриженные и ухоженные. По крайней мере именно так говорила она Джеку, когда тот не брился на протяжении недели. Но может, она просто считала, что борода не идет Джеку?.. Или Джек так и не научился разбираться в ее пристрастиях?
— Прежде чем мы начнем, — сказал Джек, — хотелось бы, чтобы вы осознали следующее. Вы не мой клиент и не будете им. А потому все, о чем мы будем здесь говорить, не подлежит защите по закону о взаимоотношениях клиента с адвокатом.
— Понятно. Уверен, вы не станете пересказывать наш разговор кому бы то ни было еще. — Доктор Марш достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. — Не возражаете?
— Возражаю.
Марш убрал сигареты с улыбкой, словно давая понять, что одобряет принципиальность Джека.
— Слышал, вы разговаривали с прокурором штата?
— Да, это правда.
— И что же вы ему говорили?
— Только правду.
Доктор умолк, словно пытался сообразить, что в данном случае есть правда. Пауза вышла долгая, и Джек решил ею воспользоваться.
— А кто сообщил вам, что я беседовал с прокурором? — спросил он.
— Вчера вечером ко мне заявился детектив. Вместе с помощником прокурора штата.
— С Бенно Янковицем?
— Имя в данном случае значения не имеет.
— И о чем же вы говорили?
— Они сказали мне, будто бы вы написали прокурору письмо.
— Ну, это касается только меня и прокуратуры, — ответил Джек.
— Давайте без этих юридических уверток. Я знаю, о чем там речь. Они мне его зачитали.
— Вот и славно. Привыкайте к тексту. Потому как к концу дня это станет достоянием общественности.
— А вы не хотите знать, зачем они его мне прочли?
— Чтобы дать вам шанс подтвердить или опровергнуть свою роль в обмане. Так я, во всяком случае, полагаю.
— Ошибочно полагаете.
— Неужели?
— Да. Они хотели, чтобы я подтвердил: вы состояли в заговоре.
— Это неправда, — не моргнув глазом ответил Джек.
Доктор Марш навалился грудью на стол и произнес интимно-заговорщицким тоном: