Повезло сучке.
Он опустил бинокль, но тут же снова поднес его к глазам. Свет на крыльце погас. Очевидно, контролировался электронным таймером. Каков поворот судьбы! Нет, не она приняла это решение, но правила есть правила. Раз света на крыльце нет, значит, ее ждет долгая и мучительная смерть. Вот оно, знамение времени. Все мы стали рабами электронных устройств.
Так что ничего хорошего тебя не ждет, детка.
Он стал натягивать резиновые перчатки, и на губах заиграла самодовольная улыбка. Сейчас он ну прямо как хирург. Он гордился своим профессионализмом и мастерством, с которыми доставлял жертвам такие чудовищные мучения и одновременно умудрялся сделать так, чтобы смерть не выглядела насильственной. Он взял сумку с инструментами и натянул на голову черную вязаную шапочку. Он надевал ее всякий раз, когда предстояла работа, — со времени первого своего задания. Тогда он был всего лишь одним из рядовых исполнителей в отряде, совершившем внезапное нападение на лагерь повстанцев. Шесть женщин, трое стариков и двое мальчишек-подростков — все они стали жертвами ночи «длинных ножей». Сегодня работа предстоит куда более тихая и чистая, но шапочку-талисман он не забыл.
Легким быстрым шагом двинулся через лужайку к погруженному во тьму дому. Ему не терпелось увидеть выражение лица жертвы, когда она будет смотреть ему в глаза, не способная шевельнуться, не в силах даже закричать, не способная предпринять ровным счетом ничего, кроме как встретить Судьбу.
25
— Я вернулась, — сказала Роза, когда Джек вошел в зал для совещаний.
— Быстро ты, — заметил он.
Власти редко ставят своей целью разрушить карьеру профессионального криминального адвоката, и утренний «налет» налогового управления вызвал у Розы ярость и бешеный прилив энергии. И она, оставив Джека в приемной травматологии, прямиком отправилась на слушания с целью запретить доступ налоговикам к компьютерам Джека. К счастью для Джека, осмотр и анализы не выявили каких-либо серьезных повреждений, из коих худшим было незначительное сотрясение мозга. И вот его напичкали болеутоляющим и снабдили пространным списком действий, которых следовало избегать в ближайшие дни. В частности, громких шумов, резких движений, переутомления и перевозбуждения. Так что о путешествии в «Диснейленд» не могло быть и речи.
— До сих пор не могу поверить, что эти остолопы забрали твой компьютер! — воскликнула она. — Ты криминальный адвокат, а не владелец скобяной лавки. И в твоих компьютерах содержится конфиденциальная информация.
— Что сказал судья? — спросил Джек.
— Отказался аннулировать ордер. Но я убедила его назначить независимого эксперта для ознакомления с твоим жестким диском.
— Так, значит, власти не узнают его содержания?
— Нет. Во всяком случае, до тех пор, пока независимый эксперт не определит, что там есть нечто такое, что может заинтересовать полицию.
— А что именно они ищут?
— Рада, что ты задал этот вопрос. Нам надо кое-что обсудить.
Джек поморщился. Что бы ни имелось в виду под словами «нам надо кое-что обсудить», ясно одно: ни о чем особенно для него приятном речь не пойдет.
— Да, конечно.
— Мне кажется, что следствие прежде всего интересует все, связанное с деньгами. Твоими и Мерил. В частности, имел ли ты доступ к вашему общему счету на Багамских островах.
Тут у Джека снова заболела голова.
— Ах, это…
— Может быть, есть нечто такое, о чем вы забыли рассказать своему адвокату, мистер Свайтек?
— Я узнал о счете только вчера вечером, от личного поверенного в делах Джесси — Клары Пирс.
— Очевидно, именно она и рассказала о нем налоговикам. Впрочем, сейчас это не важно. Что это значит: ты узнал вчера? О том, что на твое имя был открыт счет?
— Понятия не имею, как это получилось.
— А ты подумай хорошенько. Я просто не пойду в суд до тех пор, пока ты не предоставишь мало-мальски приемлемое объяснение.
Джек подошел к окну, покачал головой.
— Кларе я говорить об этом не стал, но, уверен, это как-то связано с угрозами Джесси.
— Какими угрозами?
— Я уже говорил. Как только Джесси поняла, что я знаю о ее обмане, она тут же стала мне угрожать. Сказала, что, если я только попробую поделиться с кем-то своими догадками, она заставит поверить всех в то, что я был участником аферы с самого начала.
— Так это она вписала твое имя в счет?