— Что это? — спросила Синди.
— Письма. От Джека. Писал их, когда я жить в Гаване.
— Вам?
— Sí. Это до того, как я приезжал в Майами.
— Джек написал все эти письма?
— Sí, sí. Так я и Джек познакомились. Через эти письма. Так я узнать тебя.
— Меня?
Абуэла на секунду умолкла, чтобы перевести дух, потом продолжила дрожащим голосом:
— Эти письма. Там везде про тебя.
Синди смерила взглядом толстую пачку конвертов. Сердце ее болезненно заныло.
— Абуэла, я не могу…
— Por favor.[17] Хочу, чтоб ты читать. Мой Джек — наш Джек — он не очень хорошо говорит про чувства в словах. Если бы его мама была жива, все быть по-другому. Она умела любить. Давать любовь, получать любовь. Но Джек, он был un nino, мальчик, и не имел ее любовь. В его дом любовь всегда была внутри. Comprendes?[18]
— Да, думаю, понимаю.
— Если ты Свайтек, то показать любовь, только когда сердце разбито.
— И это понимаю.
Абуэла теребила пачку писем, лежавшую на коленях, руки ее дрожали.
— Вот это — mi favorito.[19] Когда он просить тебя жениться. И это тоже, очень хорошее. Про ваша свадьба, с фотография.
— Абуэла, пожалуйста, не надо. Эти письма написаны вам, а не мне.
Она отложила всю пачку в сторону, прижала к груди один конверт.
— Я не стать просить тебя читать их. Просто хочу, чтоб ты знать, что они есть.
— Спасибо.
— Но одно ты должна видеть. Оно… es especial.[20] — Бабушка нашарила в сумке очки и вытащила письмо из конверта. — Старое. Очень не похоже на другие. Видишь наверху? Джек написал время. Два тридцать ночи. Что может заставить мужчина писать письмо в такой час?
Синди страшно хотелось прекратить все это, но она боялась обидеть абуэлу. И стала слушать.
Абуэла читала медленно, стараясь правильно выговаривать английские слова, но акцент все равно остался.
«Дорогая абуэла! Уже очень поздно, и я устал, так что постараюсь быть покороче. Помнишь письмо, которое ты написала мне в прошлом июне? В день пятидесятой годовщины своей свадьбы ты рассказывала о том, как вы с дедушкой познакомились. Вы были на пикнике, и одна знакомая представила тебе своего старшего брата. Он проводил тебя до дома. Ты писала, что сама не понимала, как это случилось, но твердо знала одно: к тому времени, когда вы добрались до дома, ты поняла — это твой человек.
Я перечитал это письмо сегодня. Сам не знаю, почему и зачем. Нет, неправда. Знаю почему. Сегодня у меня было свидание. Ее зовут Синди. Синди Пейдж. Я едва знаком с ней, но у меня возникло то же ощущение, что ты описываешь в письме. Очень странное, абуэла. Думаю, она мой человек».
Абуэла подняла голову, глаза их встретились.
Синди смахнула слезу.
— Он никогда мне этого не рассказывал.
— Сама я объяснять не могу. Зато знаю свой внук очень хорошо. Молодой человек сидит за столом на кухня и пишет письмо. В два часа ночи… Он пишет, но на самом деле не своя бабушка. Он хочет разобраться свои чувства. Это письмо, там он говорить сам с собой. Или с Богом.
— Или со своей мамой, — еле слышным голосом добавила Синди.
Абуэла взяла ее за руку.
— Не знаю, что он сейчас сделал. Не знаю, может твой сердце простить его или нет. Но уверена: он тебя любит.
— Я понимаю, — прошептала Синди.
Абуэла протянула ей салфетку.
— Прости, что сделала это с тобой.
— Ничего. Может быть, мне надо было поплакать.
— Умная девочка, — сказала старуха и поднялась. — А теперь извини меня, пожалуйста. Пойду в дом, надену тяжелый ботинки и задам внуку хороший взбучка.
— Готова заплатить, лишь бы увидеть это.
— Но ведь мы обе любить его, правда?
— Да, — ответила Синди и сжала руку абуэлы в своей. — Любим.
Она наблюдала за тем, как абуэла собрала письма, положила их в сумочку. Потом она крепко обняла старушку, поблагодарила и проводила до двери.
30
В четыре часа дня в вестибюле правительственного центра было людно. Рабочий день закончился, и Джек пробирался сквозь толпу, устремившуюся к выходу. С ним был Тео. Джек подумал, что при встрече с таинственной нападавшей лучше иметь под боком устрашающей внешности спутника.
После телефонного звонка из кафе Джек прямиком направился в офис к Розе. Они решили, что делать дальше. Итак, Сэм Дрейтон подтвердил, что корпорация «Виатикл солюшнс» контролируется некими преступными элементами. Так почему бы не сообщить в полицию, что нападавший обронил на месте преступления мобильный телефон с записями каких-то подозрительных сообщений на русском?