— Но это дорогой продукт. Я сделал вам оптимальную цену.
— Я ведь уже говорил, дело не в цене, задница ты эдакая!
— Не смейте называть меня задницей!
— А ты не веди себя как полная задница!
— Чего ты от нас хочешь?
— Хочу получить свои бабки назад.
— Как же, размечтался! Может, еще с процентами? Или без?
— Думаешь, я шучу?
Аман навалился грудью на стол.
— Вот что, мистер Юрий. Тут вам не Блумингдейл, а Сьюдад-дель-Эсте. И никаких возвратов здесь не бывает.
Юрий потянулся через стол и вцепился ему в глотку.
— Только дернись, гадюка, горло вырву!
Глаза у Амана выкатились из орбит, он задыхался, но не осмеливался дать отпор Юрию. Фахид, похоже, тоже струхнул и молча наблюдал за этой сценой.
— И ты сиди как сидел, Фахид. Потому как я держу на прицеле твои яйца.
Фахид опустил глаза и увидел у себя между колен ствол пистолета 22-го калибра с длинным глушителем. Одной рукой Юрий по-прежнему держал Амана за горло, в другой был зажат пистолет. Лицо у Амана посинело.
— Прекрати, Юрий, — выдавил наконец Фахид. — Неужели нельзя договориться по-хорошему?
— Отдайте деньги.
Фахид снова покосился на пистолет.
— Уверен, это не проблема.
— Хочу услышать это от Амана.
— Не держи его за глотку, тогда он скажет.
Но Юрий не отпускал.
— Пусть кивнет, и так сойдет. Ну, как поступим, Аман? Я получу обратно свои деньги?
В уголке рта Амана показалась слюна. Он прохрипел что-то невнятное.
Пальцы Юрия еще сильнее впились в горло.
— Так получу я обратно свои деньги или нет?
На лбу у Амана выступили крупные капли пота, он хрипел и задыхался.
— Я жду, — сказал Юрий.
Глаза араба закатились, веки и ресницы мелко дрожали; казалось, он вот-вот потеряет сознание.
— Да отпусти ты его, — сказал Фахид.
— Заткнись! Даю тебе пять секунд, Аман.
Аман застыл. Волосатые ноздри широко раздувались, со свистом втягивая воздух. Затем он приподнял правую руку и сжал пальцы в кулак. Он держал его несколько секунд, а затем сделал неприличный жест — медленно приподнял средний палец.
— Ах ты, сукин кот!
Юрий рванулся вперед и набросился на Амана, перевернув столик. Резко ударил коленом в солнечное сплетение и одновременно вывернул правую руку назад. Раздался сухой щелчок, напоминающий звук выстрела. Это сломалась кость, и Аман дико взвыл от боли: его локоть был неестественно вывернут.
Фахид не успел среагировать, все это случилось в считанные доли секунды. Юрий развернул Амана и сунул ствол пистолета ему в пах.
— Не лезь, Фахид, иначе сейчас кастрирую твоего дружка!
Аман жалобно повизгивал от боли. Других посетителей в ресторане не было, но официанты, заметив происходящее, ударились в бега. Бросились вон и спрятались на улице, придерживаясь негласного закона выживания в Сьюдад-дель-Эсте. Иными словами, упорно смотрели в другую сторону.
Юрий схватил Амана за руку и сунул средний палец ему в рот.
— Не хочешь бабки отдавать, сука, тогда палец отдашь!
Фахид было шагнул к ним, но Юрий еще сильнее вдавил ствол пистолета в пах араба.
Фахид замер на полпути. Юрий все глубже всовывал палец Аману в горло.
— А ну, кусай! Откусывай! Мне нужен этот палец!
Аман тихо подвывал, в глазах его стояли слезы. Раздался приглушенный выстрел. Пуля угодила Аману в левую ступню. Нога дернулась, точно через нее пропустили электрический ток, и, даже несмотря на то, что палец глубоко ушел в горло, он умудрился испустить сдавленный крик.
— Откусывай, кому говорят!
Лицо у Амана исказилось, челюсти непроизвольно сжались от окрика.
— Сильнее! Кусай сильнее, до конца!
Тело Амана сотрясалось от судорог. Изо рта бежала кровь, зубы перегрызали кожу и сухожилия.
— Не надо, Юрий! — взмолился Фахид.
— Нет, до конца!
— Он теряет сознание, — пролепетал Фахид.
Кровь двумя струйками бежала по щекам и подбородку, собиралась в ушных раковинах. Зубы сжимались все плотнее, резцы начали дробить кость.
— Хочу услышать, как она треснет.
— Перестань, ладно? — сказал Фахид. — Я отдам тебе все деньги. Считай, что я тебе должен. Только отпусти его.
Юрий поднял глаза на Фахида, затем снова взглянул на Амана. Все лицо его было залито кровью, вместо ступни — кровавое месиво, а левая рука походила на крендель. Резким рывком Юрий выдернул палец из челюстей Амана. Палец был сломан, мышцы и сухожилия порваны и прогрызены до кости.
— Меня от вас тошнит, — сказал Юрий.