— Любой толковый эксперт поймет, что это копия. Единственная причина, по которой Джесси изготовила копию, а затем уничтожила оригинал, — создать впечатление, что роман у нас был совсем недавно.
— Все это, конечно, верно, — сказала Роза. — Но я далеко не уверена, что твоя версия вымогательства имеет связь с пленкой. Слишком уж много эмоций.
— О чем это ты?
— Итак, мы знаем следующее. Джесс скопировала пленку с оригинала для того, чтобы запись выглядела свежей. Отсюда вопрос: зачем она хранила оригинал все эти годы? Надеюсь, ты не думаешь, что она начала планировать мошенничество со страховкой восемь лет назад?
— Я говорил тебе: пленка превратилась в расхожую шутку между нами. Возможно, в конце концов она сунула ее в коробку из-под обуви, да и забыла. А вспомнила недавно, когда ей понадобилась моя помощь.
— Не верится, что так много лет она хранила пленку с самыми невинными намерениями или просто по забывчивости. Я слушала запись.
— Я вообще-то тоже.
— Тебе стоит еще раз послушать.
— Не испытываю ни малейшего желания.
— Надо. Пошли. — С этими словами Роза поднялась и направилась к двери.
— Куда?
— Пленка у меня в картотеке.
— Я не хочу, — сказал он, но Роза уже вышла в коридор.
Джек последовал за ней. Роза отперла ящик, достала пленку и вышла в конференц-зал. Джек с отвращением наблюдал за тем, как она вставляет кассету в стерео.
— Нам вовсе не обязательно слушать все. Самое интересное тут, на мой взгляд, в конце. — Она нажала кнопку, отмотала почти до самого конца, потом покосилась на Джека. — Готов?
Он покачал головой.
— К чему все это?
— Не переживай. Ничего страшного. Все стоны и вздохи оставим за кадром. В самом конце — любопытный разговор. Джесси пытается уговорить тебя перейти от аудио- и видеозаписи. — Она нажала на кнопку.
Легкое потрескивание, шуршание, затем Джек услышал свой голос:
«— Нельзя ли убрать эту чертову камеру, а?
— Оставь. Аудиозапись мы уже сделали. Почему бы не попробовать видео?
— Потому, что она похожа на одноглазого монстра. Пялится прямо на меня.
— Это я все время пялюсь на твоего одноглазого монстра.
— И не надо тыкать пальцем в…
— Надо же, какой ты у нас мистер Скромник!
— Выключи, я сказал.
— Почему?
— А ты как думаешь, почему?
— Потому что тебе не нравится делать это во время разговора.
— Нет, мне просто не нравится, как она на меня смотрит.
— Значит, магнитофон тебе не мешает, когда мы трахаемся. Уже хорошо. Но я о другом. Знаешь, пора бы нам потолковать о том, как мы друг к другу относимся.
— С какой стати?
— Ты что же, боишься говорить о своих чувствах ко мне, да, Джек?
— Нет.
— Тогда говори. Скажи, все запишется.
— Прекрати.
— Ага, испугался!
— Черт побери, Джесси! Я просто не хочу!
— Перетрусил, цыпленок! А я не боюсь. Могу, глядя прямо в камеру, сказать про свои чувства».
И снова настала пауза с шуршанием и потрескиванием, многозначительная пауза перед тем, как Джесси произнесла свои последние на этой пленке слова:
«Я не хочу жить без тебя, Джек Свайтек. Мне без тебя не жить».
Роза нажала на «Стоп». Посмотрела на Джека и протянула:
— Ну?
— Что «ну»? Пустая болтовня двух любовников. Люди очень часто говорят друг другу «жить без тебя не могу», ну и все такое, в том же духе.
— Да, конечно. И в девяноста девяти случаях из ста это означает просто, что они предпочитают жить с вами, а не с кем-то другим. Но в некоторых, довольно редких, случаях эти слова имеют более буквальное значение. Если выбирать между смертью и жизнью без тебя, я выбираю смерть.
— Да такие слова звучат каждый день в тысячах спален! Скорее умру, чем потеряю тебя, ля-ля-ля и так далее. И это вовсе не означает, что человек готов совершить самоубийство.
— По большей части нет, конечно. Но иногда такое случается.
— Но ведь это было восемь лет назад!
— Ты не знаешь, что произошло с Джесси после того, как вы расстались. Возможно, после разрыва с тобой жизнь ее превратилась в целую цепь несчастий.
— Почему-то ты не желаешь учитывать — именно она бросила меня.
— Разве? А может быть, ты заставил ее порвать отношения, потому что упрямо отказывался говорить о своих чувствах? Ты ведь сам рассказывал — спустя примерно полгода она пыталась помириться.
— Может быть, хватит всей этой дешевой психологии? Пленка, наши отношения — все давно быльем поросло. То, что ты говоришь, домыслы чистой воды.