Через час они переключились на американский мини-сериал «Залив сокола». Постоянное подтрунивание мужчин начало раздражать Анну. Она с облегчением вздохнула, когда Льюис и Баролли решили, что просмотрели уже достаточно и с них на сегодня хватит. Она осталась одна и взяла в руки пульт. Теперь она могла уделить все внимание Алану Дэниэлсу, а его талант был очевиден. Одно его присутствие на экране придавало значимость каждому кадру. Он изыскан, тонко улавливает стиль, и это в нем самое удивительное, догадалась Анна.
Она ускорила темп показа и увидела новую сцену: действие происходило в огромной спальне, окутанной шелками и колыхавшимися занавесями. Дэниэлс сидел на кровати, держа в руках ружье. Его костюм — ботинки для верховой езды, бриджи в обтяжку, рубашка, распахнутая до пояса, и шелковый шарф, свободно свисавший с шеи, — в совершенстве демонстрировал гибкое, мускулистое тело. Когда он неторопливо повернулся, Анна заметила лежавшую позади него женщину — ее темные волосы разметались по подушке. На ней была шелковая ночная рубашка с оборками по плечам.
— И давно ты об этом знаешь? — ласково спросил он.
— С Рождества, — откликнулась она, не открывая глаз.
— Почему же ты мне до сих пор не сообщила?
— Я не знала, как тебе сказать. И боялась тебя потерять. Боялась и не хотела. Прошу тебя, ложись в постель, со мной рядом, ну, еще раз.
Завороженная игрой Дэниэлса, Анна придвинулась поближе. В его сексуальности угадывалась какая-то тайна. Он медленно откинул с шеи шарф, снял его и опустился на колени у кровати, словно собираясь помолиться.
— Подойди ко мне, дорогой, — томно вздохнула девушка.
Когда она распростерла руки, он поднял ружье и выстрелил. Глаза девушки широко раскрылись, и в них застыл страх. Ее кровь забрызгала его лицо и белую рубашку. Он, по-прежнему неторопливо, перезарядил ружье и внезапно повернул его к себе.
Увидев Дэниэлса, заснятого крупным планом, Анна словно приклеилась к экрану. В этот момент его глаза наполнились болью, словно у раненого животного. Он уже был готов спустить курок, но помедлил и бросил ружье. А затем прокрался к кровати, приблизившись к телу женщины, лег с нею рядом, нежным движением приподнял ночную рубашку и прижал голову к ее сердцу.
— В последний раз, моя дорогая, — прошептал он, повернулся и поцеловал ее грудь.
Анна подскочила на стуле. Дверь широко распахнулась, и стоявший на пороге Льюис уставился на нее.
— Ага! Вы еще смотрите! Как будто вам первых фильмов не хватило!
Она покраснела, щелкнула пультом и выключила видеомагнитофон.
— Шеф хочет вас видеть.
— Меня?
— Ему нужен женский совет. Он у себя в кабинете.
Она убрала кассету в упаковку, на которой был изображен Алан Дэниэлс с ружьем в руке. Издали он напоминал кого-то из героев «Унесенных ветром».
Льюис по-прежнему маячил у двери.
— Похоже, у вас и Лангтона появился один общий пунктик.
— Ради бога, Майк, прекратите.
— Я бы не стал заходить так далеко, Трэвис, — ухмыльнулся он. — Репутация у него неважная.
— А вы-то что здесь делаете? Он не взял вас в Куиннз Гейт, оттого что вы струсили?
— Господи, нет, конечно. Просто я его друг, — пробормотал Льюис и удалился.
Когда она вошла в кабинет, Лангтон разговаривал по телефону. Он дал понять, что завершает беседу и ей нужно немного подождать. Из его невнятных откликов она смогла уяснить лишь немногое.
— Верно. Да, да. Мы это сделаем. Трэвис и я привезем его сюда.
Он поглядел на Анну.
— Отлично. Благодарю вас. Поговорим попозже. — Лангтон повесил трубку. — На них сейчас давят, и они не желают, чтобы Дэниэлса допрашивали без соблюдения законной процедуры. И, когда мы привезем его сюда, он непременно позвонит своему адвокату.
— Вы хотели, чтобы я поехала с вами? И сказала об этом Льюису?
— Да. Потому что нам нужно работать в стиле «медленно-медленно ловящей добычу обезьяны». Если он не убийца, то мы об этом скоро узнаем. Конечно, он вызовет на помощь разных гребаных советников, и они устроят шоу. Уж он-то наймет адвокатов, и я желал бы прощупать его и расколоть, пока он не начнет игру. Знаете, упрется, будет повторять — «без комментариев», и мы ничего не добьемся.
Лангтон посмотрел на нее в упор.
— У вас от природы так растут волосы или это особая прическа? — Он склонил голову набок.
Анна неловко провела пальцами по волосам.
— Да, они у меня очень непослушные.
— Ладно, пойдите пригладьте их. Мы должны выехать в четверть второго. А заодно позавтракайте, если вы еще не успели.
Она направилась к двери.