Глен познакомился с ними в федеральной тюрьме «Ломпок». Двадцатичетырехлетний салага долго подыскивал себе в приятели парней поинтеллигентнее, которые бы читали книги или, по крайней мере, не были полными идиотами. Бадди спросил, чего это он шляется кругами, и Глен ответил, что просто пытается узнать, с кем следует познакомиться, а от кого стоит держаться подальше. Бадди сказал, что его интересует, сколько ему дали и за что. Глен ответил, что за кражу автомобилей в особо крупных размерах ему впаяли от двух до пяти, но, похоже, придется мотать все пять. Почему, он объяснил чуть позже. Сказал, что угонял по заказу последние модели «порше» и «мерседесов» и доставлял их в любую точку Штатов с чистыми бумагами. Найдя заказанную клиентом модель, он открывал ее «стройным Джимом» или «лимонным папашей», «шлеп-молотком» срывал замок зажигания и «корешем» освобождал руль. Для отключения сигнализации предпочитал пользоваться жидким азотом.
Выпалив это, Глен стал ждать их реакции. Хотел посмотреть, произведет ли рассказ впечатление.
Фоули же сказал, что они с Бадди угнали триста или четыреста машин, но ни одну не продали и ни одной не пользовались больше двух часов.
Для провинциалов они были очень хладнокровными. Оба высокого роста и жилистые. У Бадди из кармана вечно торчала расческа, которой он зачесывал назад темные, волнистые, всегда выглядящие влажными волосы. Волосы Фоули были светло-каштановыми, и он вполне обходился пальцами. Фоули курил сигареты, Бадди сосал табак, заложив его за нижнюю губу. За здоровьем они не особенно следили, предпочитали смотреть, а не тренироваться, но выглядели так, будто всю жизнь проработали на стройке или нефтяных вышках, а не грабили банки. Добродушные ребята, но всегда смотрели в глаза, если ты говоришь с ними или если сами хотят что-то тебе сказать.
Глен старался держаться к ним поближе, и к нему ни разу не подвалил жопник или еще какой извращенец. Фоули всегда повторял: «Иди на это только в том случае, если считаешь, что тебе понравится», а Бадди продолжал: «Просто скажи „нет“, а потом убей придурка». Они всегда поддерживали друг друга, а чтобы справиться с неприятностями, им хватало одного взгляда, который как бы говорил всем поганым извращенцам: «Хочешь связаться с нами — рискни».
Глен считал, что они позволили ему ошиваться рядом только потому, что родом он был из Западного Голливуда, из Лос-Анджелеса, знал жизнь и даже пару лет посещал университет Беркли, но никогда не важничал. Он рассказывал им истории о том, как в бытность свою автомастером перетрахал кучу баб, как чинил машины мультимиллионерам из Беверли-Хиллз и ждал, когда хозяйка дома сама подаст знак. Предложит выпить чего-нибудь холодненького или нырнуть в бассейн. «Так все и было, ребята, причем чаще, чем вы думаете, пару раз даже с кинозвездами». За это они прозвали его Жеребчиком.
Однажды во время прогулки Глен сказал: «Ребята, я сейчас расскажу вам то, что знает, кроме меня, только один человек. Начало срока я мотал в федеральном исправительном лагере, знаете, где это? Сюда меня перевели после неудачного побега».
Чуть выждать, чтобы проверить их реакцию…
«Знаете Мориса Миллера по кличке Снупи? Выступал в легком весе? В лагере он сидел за мошенничество, по-моему, на кредитных карточках залетел. Так вот, один раз мы вышли, якобы на пробежку, Морис — спортсмен, а я — его тренер, и добежали почти до Ванденберга. Нас задержали военные полицейские с воздушной базы, решили, что мы в самоволке».
Бадди спросил, не сбрендил ли он. Мог бы отсидеть пару лет или меньше в загородном клубе с кабельным телевидением, салат-баром в столовой, а теперь ему мотать полную пятерку…
«Причем в совершенно поганых условиях, — согласился Глен. — Но я понимал, что мы со Снупи попадем в какую-нибудь дыру, если нас поймают. Есть много поганых мест: Марион, Льюисбург… А может, у меня крыша поехала, но тогда я об этом не думал. Так вот, в той тюряге я познакомился с парнем, который мотал тройку за чисто интеллигентное мошенничество. А еще, вы только послушайте, ему впаяли штраф в пятьдесят миллионов, и он выписал чек. Так просто, пятьдесят „лимонов“, ниже — подпись».
«Один из жуликов с Уолл-стрит, — сказал тогда Фоули и оказался совершенно прав. — Я читал об этом парне. Залетел за торговлю конфиденциальной информацией. Платил продажным брокерам, и они предоставляли ему информацию о предстоящих сделках типа приобретения контрольного пакета. — Он повернулся к Бадди, который вообще ни хрена не понимал в таких делах, и объяснил: — Когда одна компания покупает другую, то цены на акции резко поднимаются. И если у тебя заблаговременно есть информация, ты покупаешь акции по низкой цене, а продаешь потом по максимальной».