Карен кивнула:
— Как ты думаешь, почему на Бадди донесла его же родная сестра?
— Хотела, наверное, помочь ему. А может, он никогда ей не нравился, был плохо воспитан и издевался над ней в детстве.
— Фоули упоминал, что она — монашка или была таковой.
— Понятия не имею. Лично мне всегда нравились монашки. Всегда такие чистые. Как будто никогда не потеют.
Она допила виски и почувствовала на себе взгляд отца.
— Надеюсь, ты не бросишься к телефону? И не станешь названивать Бадди, чтобы узнать, дома ли твой дружок? Только не говори мне, что именно так ты и намеревалась поступить.
— О’кей. Не скажу.
Она не шутила. Такая мысль и в самом деле пришла ей в голову. Набрать номер Бадди, попросить кого-нибудь к телефону, назвать любое имя… Она не сомневалась, что голос Бадди узнает сразу — или Фоули, если, конечно, именно он ответит на звонок. Что здесь такого, ей всего-навсего скажут, что она ошиблась номером, и повесят трубку. Заманчиво. А если они узнают ее… Она хотела было попросить отца, но передумала, решила действовать по правилам и позвонила Бердону. На услышанное он отреагировал холодно, спросил, откуда у нее такая информация, а когда она ответила, сказал: «Карен, это просто невероятно! Можешь поехать с нами, если хочешь». Потом он заявил, что заедет домой к знакомому судье за ордером, соберет спецгруппу захвата и встретит ее у «Шаламар Эпартментс». А на прощанье попросил: «Карен, — по имени назвал, а не „девочкой“, как обычно, — пожалуйста, если тебе не трудно, возьми у управляющего ключ».
Карен хорошо запомнила детали, о которых позже вечером ей предстояло рассказать отцу.
Запах квашеной капусты в квартире управляющего на первом этаже. Его испуганные водянистые глаза, когда она заверила его в том, что жители не пострадают. Заверила и подумала, какова будет их реакция на вторжение в отель спецгруппы. Как расширятся от настоящего ужаса глаза старушек в бифокальных очках и свитерах, накинутых на плечи, когда агенты в черной униформе, касках и пуленепробиваемых жилетах с крупными желтыми буквами «ФБР» на спинах, грохоча коваными сапогами, с автоматами наперевес, ворвутся в здание, словно толпа инопланетных Дартов Вейдеров.
«Нет, — подумала она потом. — Старушки Дарта Вейдера и не знают. Они скорее примут фэбээровцев за нацистских штурмовиков, которые пришли утащить их в концлагерь и с которыми кому-то из них явно приходилось иметь дело в реальной жизни». Она встречала в Майами старушек с поблекшими синими номерами на руках.
Карен расскажет отцу, что она ожидала увидеть, а потом опишет, как была удивлена, когда Бердон не устроил полномасштабную атаку на здание. Просто поражена.
Он приехал с восемью ребятами в куртках и шерстяных рубашках навыпуск, кроссовках, половина — с сумками на плечах, в которых могли лежать теннисные ракетки или любой другой спортивный инвентарь. Жители оторвались от своих занятий, то есть от просмотра телевизионных программ и игры в «джин», чтобы посмотреть, что происходит, — с любопытством, но без тревоги. Бердон оставил двоих агентов снаружи, у главного и черного входов, а еще двоих послал на седьмой этаж — наблюдать за коридором.
— Готова? — спросил он у Карен, но ответа не услышал, так как одна из старушек громко поинтересовалась, они случаем кислород не доставили.
Бердон, Карен и оставшиеся четверо бойцов вошли в лифт. Бердон по очереди оглядел агентов и расставил по местам:
— Ты — первый, ты — второй, ты прикрываешь. — Он повернулся к четвертому. — Таран будем использовать?
Таран, судя по всему, лежал в брезентовой сумке, похожей на матросский мешок.
— Дверь в квартиру управляющего — металлическая, — заметила Карен. — Понимаешь, о чем я? А если в этом доме все двери такие?
— Тебе, как я понимаю, уже приходилось ломать двери, — усмехнулся Бердон.
— Если дверь железная, от тарана будет только ужасный грохот и мало пользы.
Она расскажет отцу, что сначала нужно крепко ухватиться за похожую на спинной плавник рукоятку сверху тарана и за вторую в задней части, после чего хорошенько размахнуться и врезать по цели. Если дверь деревянная, она сразу развалится. Если металлическая, всего-навсего прогнется. Впрочем, у четвертого агента было еще ружье, заряженное специальным патроном «шок-лок», разносящим вдребезги замок.
Они поднялись на седьмой этаж, агенты сняли куртки и рубашки, надетые поверх тяжелых пуленепробиваемых жилетов с керамическими пластинами в области сердца. Карен отдала ключ агенту с брезентовой сумкой. Тот уже достал ружье — «ремингтон» с трехдюймовой полоской металла, прикрученной к стволу. Скопом двинулись к семьсот восьмой квартире.