— Правда? — не поверил Фоули. — Она так сказала?
Глен повернулся к Фоули, который смотрел на него по-прежнему ласково и почти улыбался.
— А еще спросила, есть ли у меня оружие.
Намек на улыбку стал еще более очевидным, как будто Фоули находил услышанное смешным.
— Она приказала мне уехать, бросить вас на дороге, или, мол, посадит меня в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
— Что произошло потом? — уточнил Фоули.
— Я уехал. А как бы ты поступил?
Фоули промолчал, сейчас его лицо ничего не выражало. Глен повернулся к рингу, на котором двое парней занимались спаррингом, танцевали друг напротив друга, уклонялись от ударов, молотили друг друга по перчаткам.
— Ну а потом что случилось?
— Она приказала мне съехать с автострады, наверное, чтобы арестовать меня. Большое спасибо. Я вжал педаль в пол. Она бросилась на меня, попыталась схватить руль, тогда мы слетели с дороги и врезались в опору моста.
— А дальше что ты сделал?
— Выбрался из машины и удрал.
— Она пыталась тебя остановить?
— Она вырубилась.
— А как ты понял, что она не умерла?
— Еще дышала.
— Но рана могла быть серьезной.
— А что я должен был сделать? За помощью сбегать? Арестовала бы сразу же, как только очнулась бы. Я несся как ветер. Потом угнал машину, приехал в Орландо и смешался с толпой в «Дисней-парке». Так и прятался, пока не придумал, как поступить дальше.
— С Микки-Маусом прятался?
— С Микки, с Минни, со всей толпой. Потом подумал-подумал и решил убить двух зайцев одним выстрелом — спрятаться здесь и провернуть дельце, о котором рассказывал тебе в «Ломпоке». Понимаешь, о чем я?
Фоули кивнул.
— Я позвонил Морису.
— Кто такой Морис?
— Снупи, — подсказал Бадди и, наклонившись, взял пальто. — Снупи Миллер.
Услышав кличку Снупи, Глен — вот странно — почему-то вдруг почувствовал невероятное облегчение. Он вспомнил одноименного песика из комикса и только потом уже подумал о другом Снупи, который перестал быть Снупи, о том, что стоял рядом с тренерами, нет, о том, который уже идет сюда и разговаривает с Белым Боем, несущим в руке рубашку. И почему всего несколько секунд назад Глен чувствовал себя загнанным в угол?
— Вон Снупи шагает, — сказал он, наклонившись к Фоули. — Узнаешь?
Фоули прищурился. Он видел Мориса всего пару раз — на ринге в «Ломпоке», как раз в то время, когда все стали называть его Снупи, а не Бешеным Псом, и еще раз с Гленом во дворе. Глен встал, а Фоули посмотрел на Бадди:
— Парень в платке.
— Да?
— Это Снупи.
— Шибздик, — отозвался Бадди. — Интересно, чем он сейчас занимается? Судьбу предсказывает?
— Эй, Снупи, как жизнь? — спросил Фоули, когда тот подошел к Глену.
Остановившись у края ринга, Снупи внимательно оглядел Фоули, затем повернулся к Бадди и очень серьезно спросил:
— Мы знакомы?
— «Ломпок», — намекнул Фоули и стал ждать, когда в разговор вмешается Глен. Это была его партия. Но не дождался.
— Да, «Ломпок», — кивнул Морис, как будто припоминая, что это такое, но не до конца.
— У нас проблемы? — осведомился подошедший с ним верзила.
Фоули словно в тюрьму вернулся. Так там оценивали друг друга, принимали решения, от которых могла зависеть чья-то жизнь. Фоули даже не взглянул на верзилу, продолжал не отрываясь смотреть на Снупи — он вспомнил, каким тот был показушником, как все время дергался, делал финты головой, раскачивался, подносил руку к лицу, даже когда рядом не было противника. Он смотрел на Снупа, пока лицо того не расслабилось и губы не растянулись в улыбке.
— Джек Фоули. Я прав?
Фоули кивнул.
— И Бадди. Да, помню, видел вас в тюремном дворе. Джек Фоули, знаменитый грабитель… Кажется, я читал о тебе в газете. Только что сорвался из тюряги во Флориде, верно?
— Люди там были дерьмовые, Снуп. Пришлось уйти. С небольшой помощью моих друзей, как говорится.
Фоули заметил, что Глен хочет что-то сказать, но его опередил верзила:
— Если еще хоть раз назовешь его так, пробью твоей головой стену.
— Как так? — не понял Бадди. — Снупом?
Фоули увидел, как Снуп поднимает руку, чтобы остановить своего костолома.
— Белый Бой пытается объяснить, что меня никто больше не называет Снупом или Снупи. Он просто дурно воспитан, понимаете? А все клички я оставил в тюрьме.
— И как же тебя теперь называют? — спросил Бадди.