– Вы его уже упустили.
– Найдём!
– У него есть модуль перехода, отыщите и уничтожьте!
– Будет исполнено!
Передающий Приказы вырастил себе ещё две лапы, принявшиеся передвигать возникающие перед ним призрачные фигуры, символы и картинки.
– У вас четыре хронго… сутки – по времени одиннадцатого формофайла.
– Если он уехал в…
– Приказы не обсуждают!
Оба «варана» превратились в жгуты дыма, восстановились, вытянулись по стойке «смирно», прижав правые лапы к хищным мордам, вытянули вперёд левые лапы.
Из пола выросли бутончики света, превратились в конгломераты пронизывающих друг друга геометрических фигур, всосались им в лапы, и «вараны» исчезли.
Гигант «в латах» повертел жуткой бронированной головой, выискивая среди прозрачных цилиндров нужный, поднял все четыре лапы над «пультом»…
А едущие в «Мазде» бригадир Шепотинник и технолог Почиковский внезапно замерли, будто у них случился сердечный приступ, затем глаза их прояснились, и они обменялись понимающими взглядами.
– Долг верну, – раздвинул губы в кривой улыбке вихрастый технолог. – В ближайшее время.
– Надеюсь, – буркнул бригадир, дотронулся до локтя водителя. – Поворачивай обратно в город, Геннадий.
«Мазда» круто развернулась.
«Матрёшка»
Его можно было бы назвать эф-дайвером, то есть ныряльщиком в глубины бесконечного «океана» геометрических форм, являвшихся базой и мерой слоёв многомерной Вселенной.
С тех пор как Прохор научился погружаться в транс и объёмно соединять геометрические фигуры и цифры в знаково-семантические единицы для перехода к четырёхмерному структурно-композиционному восприятию, организовывать формоалгоритмический процесс обработки информации, он перестал удивляться происходящим вокруг переменам.
Сознание устремлялось сквозь формологические барьеры между слоями «матрёшечной» Мультивселенной и переходило в глубины психики родственного носителя, по сути – его же самого как личности – Прохора Смирнова, чья трансперсональная линия пронизывала все слои «матрёшки».
Началось всё с увлечения формологией, под которой он понимал науку о принципах проявления единого универсального кода Мироздания и человека. Формология занималась исследованием влияния геометрических форм и композиций на пространство-время, и Прохору как математику легко давались все структурные расчёты.
Вскоре он на основе анализа смыслонесущих форм информации получил возможность использовать базовые энергоинформационные формологические технологии организации мышления и корректировать основные жизненно важные событийные программы.
Затем пришло понимание того, как можно приводить сознание в состояние потока, проникающего в суть числа и формы.
Следующим шагом стало расширение спектра своих потенциальных возможностей. Прохор впервые в жизни погрузился в спектр числоформ и осознал, что такое комбинация «мысль – воля – решение».
Наконец, был создан эргион – объёмный геометрический модуль перехода «число – форма», способствующий подчинять глубокую энергетику организма. Начинал Прохор с моделей точных копий ракет и кораблей, затем начал создавать инфобиотоны – ажурные многогранники и их комбинации, играющие роль геометрических усилителей психофизических способностей, но эргион дал ему гораздо больше – возможность путешествовать по цифровой «матрёшечной» Вселенной, и, когда он впервые вышел в соседний слой «матрёшки», не покидая ни кресла, ни дома, ни города и вообще Земли, Прохор испытал сильнейшее потрясение, изменившее всю его дальнейшую жизнь.
Через полгода он уже спокойно, не испытывая шока, переходил из одного «измерения» в другое, находя своих «родичей» – Смирновых (изредка фамилии менялись, но смысл слов – генетическая трансперсональная линия – сохранялся), и мог наблюдать, как живут Прохоры в «соседних» числоформных слоях Мироздания.
Родился и жил он в Ф-превалитете, сформированном числом 11 и геометрией тетраэдра и додекаэдра. Поэтому архитектура строений его родного Суздаля, равно как и архитектоника всех земных сооружений, подчинялась стилю, который западные историки с конца XIV века назвали мануелином.
Конечно, русские зодчие привнесли в архитектуру своё видение мира – шатровое, теремное, песенное, но общие концепции готики сохранили и они.
В соседних слоях «матрёшки» действовали почти те же законы, но – слегка изменённые соответственно цифровой базе, отчего Прохора иногда изумляло то или иное открытие, связанное с поведением людей (в его реальности отсутствовала так называемая «шнобелевская» премия, и когда он узнал о её существовании – долго смеялся) либо с отсутствием каких-либо нужных технических устройств.