Его люди наконец-то нашли ее…
Оставалось лишь дождаться, когда самолет преодолеет половину земного шара и приземлится в аэропорту Нью-Йорка. Саймон, в очередной раз взглянул на старую репродукцию давно исчезнувшей рукописи и произнес механическим голосом, что издавал специальный аппарат установленный в его гортань.
— Я искренне верю, что ты существуешь, Торговец. И я обязательно с тобой встречусь до того, как покину этот мир.
Нью-Йорк. 17 апреля 2035 г.
Этим утром пульс Векслера зашкаливал. Личный врач Нортон настаивал на отмене любых встреч, но старик упорно не желал ничего слышать, а под конец пригрозил лишить его всех привилегий и жалования. Доктору было не ясно, чем вызвано такое состояние его единственного пациента, но пришлось уступить. Обычно безжизненные глаза антиквара-миллиардера сегодня полыхали неистовым огнем, а в такие моменты от него можно было ожидать любой, даже самой дикой выходки.
По большому счету, Нортону было плевать на этого мерзкого деда, но совсем не плевать на деньги, которые он получал от него за свои услуги. Заработная плата врача была сопоставима с месячным бюджетом иных больниц, а потому он предпочел просто умолкнуть, едва к Саймону прибыл визитер неприметной наружности. Почти неприметной.
Было в нем кое-что, заставившее доктора задержать взгляд, едва тот снял солнцезащитные очки. Глаза незнакомца имели ярко выраженную гетерохромию: левый зеленый, а правый синий. По спине Нортона пробежал неприятный холодок. Тем не менее он нашел в себе силы приветливо кивнуть посетителю и спешно покинул комнату своего пациента.
Оставшись в кабинете наедине с главой своей разведывательной сети, Саймон дрожащими руками ощупал пакет, а затем незамедлительно совершил баснословный перевод на счет собственной же организации. Еще бы — один только подкуп египетского правительства для проведения раскопок на запретной территории обошелся в восьмизначную сумму.
— Ты можешь идти, Фокс. — произнес старик механическим голосом. — Дальше я сам.
Визитер молча кивнул и покинул кабинет. Старик щелкнул рычагом на рукоятке кресла, подъехал к двери и закрыл ее на замок. Сейчас… Неужели это произойдет сейчас? Он вернулся на свое рабочее место и вновь уставился на пакет. Его, уже третье по счету, сердце грозилось выскочить из груди от охватившего тела волнения.
Саймон часто задышал, насыщая легкие кислородом из аппарата. Затем, немного подумав, открыл ящик большого дубового стола, откуда извлек револьвер и спрятал его возле подлокотника своего кресла. Если все, что он знает об этом предмете правда, то это исключительно бессмысленная затея. Сущность, с которой он готовился встретиться, была просто неуязвима для земного оружия, тем не менее, холод металла немного его успокоил. Векслер потянулся к ножу для резки бумаги и одним движением вскрыл упаковку.
Она была прекрасна! Древняя вещь, чей возраст исчисляется сотнями тысяч, а может и миллионов лет, словно только что вышла из-под рук умелого ювелира. Идеальная пирамидка из неизвестного серебристого материала, не потускневшая ни на йоту за целые эпохи. На каждой ее стороне имелась удивительной красоты гравировка с загадочными символами, просто немыслимая для технологий нашего времени. Предмет будто всем своим видом сообщал, что он гость из другого мира.
Старик вновь придвинул листок с фотографией и его подвижные пальцы, один за одним стали дотрагиваться до рисунков в строго определенном порядке: … десятый, одиннадцатый знак. Оставался последний, двенадцатый, и рука Саймона Векслера застыла в нерешительности. Очередная легенда, в эту бесконечно тянущуюся секунду, готова была разбиться о каменную стену реальности. Чудес не существует, и он, как-никто, знал это прекрасно.
Касание.
Не произошло ничего. Цельный и безжизненный кусок странного материала никак не отреагировал на шифр из древней рукописи.
На глаза Векслера навернулись слезы, и он силой швырнул артефакт о стену. Острое ребро пирамидки оставило глубокую выбоину в дорогом покрытии; предмет отскочил на пол, сделал два кувырка по ковру и застыл неподвижно. Старик долго смотрел на него, и внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд, от которого зашевелились остатки волос на голове.
Саймон повернул голову туда, где как ему казалось находился источник неприятного ощущения и вздрогнул. В его личном кабинете стоял самый обычный человек в строгой одежде, ничем не отличающийся от сотен клерков средней руки, что можно встретить в любой приличной организации Нью-Йорка. Разве что каждая, даже самая мелкая деталь его костюма, выглядела невероятно безупречно — ни складки, ни соринки. На голове гостя была надета старомодная шляпа из прошлого века. В руке — черный кожаный дипломат.