Не отправленное письмо Алексею Ивантеру
Вся степь в огне и всё в дыму,
Но обещают дождь и снег.
И кто, мой друг, рассеет тьму,
Где этот божий человек?
Откуда, друг мой, эта злость?
Горит погост и русский крест.
И чёрный ворон, давний гость,
Кружит над нами и окрест…
И пусть слепые соловьи
Порхают в клетках золотых,
Не чуя запахов хвои,
Дождей спасительных, степных.
Но тем, кто в клетках, не перечь:
Им петь, ослепшими, в дыму.
Нам речь и зренье здесь беречь,
Не зная даже почему…
Бег
Ничего мне от жизни не надо.
Кто познал бытие пустоты?
Я прорвался сквозь ужасы ада
И взорвал за собой все мосты…
Никакой теперь нету преграды.
Почему же бегу и бегу?
Потому, что все ужасы ада
Все маячат на том берегу.
Жизнь на развалинах империи
Над этой белёсой травою,
Не ведают тени покоя,
Под этой солёной землёй
Не ведом останкам покой…
Какие руины и свалки,
Где строили что-то они!
И жалко потомков им, жалко,
Бредущих в пыли и в тени.
И кружат они над травою,
Ворочаются под землёй,
И нет им ни сна, ни покоя.
Но как же им нужен покой!
Врасплох – по живому! Ранимо
Империй кончается путь.
Спят зодчие Древнего Рима,
А эти не могут уснуть…
Здесь утром кровавы туманы,
И плачет росою трава,
Шевелятся космы бурьяна,
И слышатся чьи-то слова.
Драма
Когда закрываются храмы,
А мир помолился и спит,
Невидимый где-то, упрямо,
Комар, торжествуя, звенит.
Он знает куда опуститься,
Коснуться до плоти слегка,
И кровушки чьей-то напиться.
Убудет ли крови река?
Веками во имя пророка,
Каких-то идей иль любви
Кровавые льются потоки:
Всё хищное жаждет крови!
И следует в пище призванью,
Таинственный точен расчёт.
Но лишь человек оправданья
Придумал убийствам и лжёт.
Лукаво убежище храма,
Не скроет намерений скит.
Над ними, венчанием драмы,
Комар неразумный зудит…
Молчание
О чем молчится, человече,
В какую ты стремишься даль?
Когда вокруг бушует вече,
Знать, будут сеча и печаль…
Ты с миром этим связан кровно,
Меняясь в сути и в числе,
Один из множества и ровня
Всему живому на Земле!
Живи и здравствуй, человече,
Не меркнет свет твоих очей.
Трава растет, где билась сеча,
Не помня жертв и палачей…
Рефлексы
У вздремнувшей у церкви старухи,
На чекушку украв медяки,
Этой ночью протяжно и глухо
Пел мужик под луной у реки.
Вероятно, философы где-то
Выводили законы миров,
И, наверное, где-то поэты
Обсуждали гармонию слов…
А старуха, забыв про утрату,
Заскуливших кормила щенят,
И мужик, отрезвевший к закату,
Виновато смотрел на закат.
Не кончаются радость и горе,
Продолжается жизнь на земле.
Рефлексивно пульсируют споры
О добре и, конечно, о зле…
Осторожно!
Не пытайтесь говно без причины
Утопить в океане, козлы:
Это айсберга, может, вершина,
Или даже – вершина скалы.
Когда стираются границы
Когда стираются границы,
Мой друг, ни в чем не торопись.
Вглядись, как размывает лица
И изменяет Время Жизнь…
И не предвидится решений
Больших и маленьких задач.
Ты – часть совсем иных творений.
Узнай об этом… И не плачь!
Потеря
О потерянном царстве мечтая,
Где ты бродишь, о чем ты поешь?
Из советского ада и рая –
От себя никуда не уйдешь.
Где-то плачут губительно скрипки.
Но каких ты корней и кровей?
Поразительно гибко, но зыбко
Скомороха играет еврей…
Так какому же дьяволу веря
Распродал ты и ад свой и рай?
Ах, потеря, больная потеря.
Что мне делать с тобой? Наливай…
Деревья колхозного сада
Допотопное нынче село,
Золотушная жизнь на коросте,
Говорят – полселу повезло.
Говорят – полсела на погосте…
Кто, какие найдёт здесь следы
От былого и сытого лада?
…Как шумят и не чуют беды,
Все деревья колхозного сада!
Книжный червь
Книжный червь посреди гегемонии
Матерщиных, похабных речей,
О какой ты талдычишь гармонии,
Для каких ненаглядных детей?