Выдумки… Настоящее – вымысел… А сегодня, кажется, уже начали делать вымысел, собирая реальность в цифры, цифровые ячейки и звенья, узлы и блоки, подтверждая мою правоту: человек всегда и везде. И не только человек. Но это надо видеть. Или даже быть там.
Иногда он оказывается в таких местах, которые он почему-то не помнит. Там какая-то неземная почва, и в нём появляется неизвестная ему доселе сила, что он буквально взлетает и мягко опускается, не чувствуя расстояний. Но такие переходы случаются с ним редко.
Земля понятнее. Он видит, что по этой степи, где пасутся худые коровёнки его земляков, передвигаются огромные войска. На конях и пешим ходом. И он среди них. И ему всё время хочется пить, но никто даже не заикается о привале. Они догоняют племя, которое уходит вверх по реке, стекающей в это большое озеро.
В один момент его пронизывает страх, нижняя рубаха из продымленных овечьих шкур тяжелеет от пота, руки и ноги слабеют, Но тут зычно кричит начальник десятки, и страх улетучивается, уступая место дикому бесстрашию. Конь под ним нетерпеливо рвётся вперёд, но он сдерживает его. Он знает, что высоко-высоко в синем небе парящие орлы видят всю панораму степи, где к одной точке стекаются войска. Все воины знают об этом и видят одну и ту же картину, потому, охватывая противника полумесяцем, всё войско делает один жест, один вдох и выдох.
Его сотня мчится на правом фланге, и он, слившись с конем, уже не чувствует себя, только рука налитая страшной силой, готова разрубить любого, кто попадётся на пути. И ничто не может повернуть его назад…
Везде и всегда. Запись вторая
Он мчится вместе с другими на правом фланге. Вдруг на левом берегу реки Ульдзя в глаз ему, со свистом, вонзается татарская стрела и он падает, падает без сознания под копыта сотен мчащихся коней, обагряя горячей кровью пыльную траву, еще не зная, что теперь он свободен. Свободен! Он даже не успел испугаться и опечалиться, но почему-то увидел пустыню Алашань и лазурные волны озера Кукунор.
Но мысль, его тоскуя, ещё долго не может найти покой и оболочку, которая могла бы принять её.
А куда он идёт через восемь веков?
Учитель велел ему отправиться в Тибет, и он теперь спешит по зеленой степи, как красный движущийся цветок, к туманному горизонту, за которым надеется увидеть море. Но горизонт имеет свойство отодвигаться от человека. Иначе он бы и не открыл ничего…
Когда китайские солдаты бьют бамбуковыми палками, больно только при первых ударах, но ведь можно приказать сознанию покинуть тело, не дожидаясь боли. Он учил этому своих учеников. А теперь он сам попал к этим истязателям.
И вот он приказывает и облегченно видит с высоты своё распластанное и привязанное к доскам тело, которое истязают китайские солдаты. Пытка длится долго. Потом офицер отрывисто и резко приказывает солдатам бросить этого монаха в яму, где сидят еще шестеро узников.
Поднявшись ещё выше, он видит полупустыню Алашань, вдали сверкают лазурные волны озера Кукунор. До Лхасы отсюда совсем недалеко. Но его бросили в яму на долгих три года. За это время можно о многом подумать. Зачем зря терять время…
В нас и вне нас – только знания. Мы живём в знаниях и дышим знаниями, которые бесконечны, но и сами мы – бесконечность и неизведанность. А потому – везде и всегда.
Но то, что для нас знания, которые мы должны непрерывно изучать, узнавать, применять для кого-то, возможно, просто что-то типа пищи, воздуха, какого-то вещества, которым насыщаются ради обновления или каких-то действий.
Он рассказывает мне свою историю так, как будто и я знаю то же самое что и он. То есть он будто бы я, а я – это он. Совсем запутался. Наверное, даже и записывать не надо. Ведь люди потом могут сравнить их с «Записками сумасшедшего», которые набросал этот невменяемый, но чертовский хитрый и талантливый человек из Сорочинцев. Он знал толк о местопребывании человека, сознании и знаниях лучше, чем кучерявый абиссинец, которого застрелили из-за какой-то глупости. Но его и должны были застрелить. Иначе как бы он вернулся в Абиссинию? Всё, что взято, сдвинуто и передвинуто должно когда-нибудь вернуться на своё место… Сколько не сжимай и не оттягивай пружину, но она всё равно обретёт своё положение.
Так вот, пока его били китайские солдаты, а потом бросили в яму, он отправлял сознание так далеко, что иногда опасался, что может не вернуться из таких путешествий.
Для того, чтобы делать открытия надо быть всё время в процессе. А процессы не происходят сами по себе, просто так. В любом случае их создаёт и развивает сознание. Называйте его как хотите. Каким бы оно ни было. Это означает, что кодами и шифрами пронизано все мироздание вплоть до мельчайших частиц, хотя конечного варианта такой частицы просто не может быть. Кстати, почему вы думаете, что сознание обязательно должно быть биологическим?