На другое утро странный старик пощупал лоб и пульс ребенка, заставил его открыть рот, посмотрел в зрачки, потом начал разводить в деревянной чашке коричневые порошки.
‑ Ты кого, сучка, привела? Он отравит нас всех! ‑ шипел на улице хозяин, пытаясь хоть за что-то пребольно ущипнуть жену. Но зацепиться и ущипнуть было не за что.
‑ Он ходит по нашим куреням и айлам второй год, многих вылечил, ‑ шептала в ответ, осмелев, жена. Вот нахалка!
Толстый Туян две ночи сильно потел, а на третье утро проснулся совершенно здоровым и капризно потребовал самого жирного мяса. Старик смотрел на невзрачного бутуза, как на ожившего упыря. А потрясенный Жирный Жаргал не знал как и чем угодить волшебному старику в невзрачной одежде и с перекинутым через плечо сумой. Хара Хонин подавала старику пиалу арсы.
‑ Что ты, несчастная, подаешь человеку, который достоин четырехгодовалого и холощеного быка! ‑ взревел от негодования Жирный Жаргал, пнув жену.
Он кликнул рабов и зарезал самую большую из своих овец.
‑ Зачем вы это сделали, глупый человек? ‑ замахал сухонькими ручками старик, увидев освежеванную тушу овцы. ‑ Неужели вы убили ради меня живое существо, такое же живое, как вы и я?
‑ Да, я хочу угостить вас, великий шаман! ‑ широко заулыбался Жирный Жаргал, показывая кривые желтые зубы, и опять, скосив глаза, увидел свои щеки.
Но старик снова замахал руками и возмущенно закричал:
‑ Я не ем мяса, мне ничего не надо. Я не шаман, а вы, глупый человек, сделали меня причиной смерти живого существа! Вам не стыдно?
‑ Почему мне должно быть стыдно? ‑ удивился Жирный Жаргал.
‑ Э, да вы ‑ больной человек! ‑ закручинился старик. ‑ Я гляжу тут никто не чувствует стыда. Неужели все больные?
‑ Я здоров, вредный старик! ‑ рассердился наконец хозяин.
‑ Да, больные! Жаль, что я не могу лечить эти болезни, жаль!
Пока они так препирались, внезапно из-за ближних юрт вышли два воина ханской стражи в железных шлемах и с кривыми саблями, чешуйчатые кольчуги блестели под лучами солнца. У Жирного Жаргала сразу ослабли ноги и челюсти, он закачался и заклацал зубами, как от великого холода, пронзившего все тело.
‑ Что с вами? ‑ вскричал изумленно старик, одевая свой старый халат и собираясь в дорогу.
‑ А, вот ты где, друг Жаргал! Здравствуй! ‑ заорали шутники стражники, ‑ ты не забыл нас? Тогда собирайся, хану с каждым днем хуже, а рабы все худые. Живо, друг Жаргал!
Огромные и грубые воины крепко и прочно схватили своего обмякшего друга за мягкие бока и потащили к большим нарядным юртам и шатрам в середине куреня.
‑ Что вы делаете, глупые люди? Остановитесь, он же больной человек! Остановитесь! ‑ маленький лысый старик проворно бегал вокруг воинов, тщетно пытаясь оттолкнуть хоть одного из них. Но железо не чувствовало плоти!
‑ Это что еще за букашка! ‑ рассмеялся усатый стражник, смотря сверху вниз на мелькавшую лысину.
‑ Я вылечу вашего глупого хана, только оставьте больного человека! ‑ вдруг упрямо закричал тоненьким голосом старик.
Воины остановились. Потом один из них крепко захватил в горсть халат старика и подтащил к себе.
‑ Вот теперь у нас два лекаря! ‑ засмеялся второй воин.
‑ Вы глупые и больные люди! ‑ кричал, извиваясь, упрямый старик.
‑ А, это ты, тибетский черт, ‑ проговорил хан, возвышавшийся на горе тюфяков. Шумно поднимался и опускался его громадный живот. временами он сипло и натужно пукал, и тогда волны вони гуляли по шатру. Он был укутан в шелковые одеяла и хрипло дышал.
‑ Зачем больного завернули в шелка? ‑ спросил удивленно старик, подходя к пышным тюфякам и зажимая пальцами нос.
‑ Вши не задерживаются! Хи-хи-хи! ‑ рассмеялся жирный хан с посиневшим и вспотевшим лицом, в глазах его жила злая мука.
‑ Во-первых, я не черт, а тибетский лама, а ты ‑ глупый человек, ‑ сказал вредный старик и спросил. ‑ Так ты хочешь вылечиться или нет?
‑ Хочу! ‑ прохрипел хан, беспокойно зашевелившись на тюфяках.
‑ Это уже хорошо! ‑ вздохнул старик, отходя от хана. ‑ Тьфу! Как от тебя скверно пахнет, но когда я выпущу из тебя воздух, задохнуться от вони может весь твой курень… Я вылечу тебя, но ты должен отпустить человека, который ждет своей участи в юрте стражников.
‑ А если не вылечишь? ‑ прохрипел, выпучив больные глаза, посиневший и отвратительно пахнувший хан.
‑ Тогда твои стражники отрубят мне голову! ‑ рассмеялся ехидно старик. ‑ Но ничего, я привычный… Раздевайся, приступим к лечению. Позови кого-нибудь на помощь.
‑ Эй, стража! ‑ хрипло и слабо позвал хан…
Через месяц хан выздоровел. Жирный Жаргал остался жив и поселил у себя старика-ламу, на которого теперь молился. Но однажды пришли знакомые шутники-стражники и снова повели маленького ламу и Жирного Жаргала к хану.