- Тогда почему?
- Это слишком долгая история, хотя надеюсь, что вскоре смогу рассказать тебе её за чашей доброго фейского вина.
- Так... что мы будем делать?
- Уйдём, - ответил Джарлакс. - Воздуха здесь хватит ненадолго, и мне не слишком хочется узнать, кто из нас задохнётся первым.
- А когда мы уйдём, что это вообще будет значить? Где мы появимся?
- Прямо там, где вошли... надеюсь. Чем дольше ждём, тем меньше на это шансов.
- Прямиком в битву, - сказал Закнафейн.
- Битва окончена. Подозреваю, что к этому моменту мать Дивайн мертва, а дом Тр'Арах сбежал.
Закнафейн пристально уставился на него. Вид у него был не слишком довольный.
- Твоего дома больше нет, и это хорошо, - заявил Джарлакс. - По крайней мере, для тебя. Может, не так хорошо для матери Дивайн и её жриц. И для многих твоих товарищей и для многих мужчин дома Тр'Арах это тоже хорошо.
Джарлакс заметил проблеск интереса на лице оружейника, и понял, что инстинкты его не подвели. Этот мужчина ненавидел жриц Ллос, ненавидел весь матриархат Мензоберранзана и злобной Паучьей Королевы, что даровала последовательницам силу насаждать своё правление.
- У меня были агенты по всему дому Симфрей и за периметром битвы, которые собирали выживших с обеих сторон и приглашали в мой отряд, если те пожелают, - объяснил Джарлакс.
- И кто же ты такой?
- Я Джарлакс, глава Бреган Д'эрт.
Чемпион призадумался.
- Наёмные убийцы? - спросил он, используя один из возможных переводов названия с языка дроу.
- Намного больше. Информация за плату, в основном, и отряд собирателей, способных добыть ценный товар — вроде тебя, например.
- Никогда не слышал о тебе или твоей группе.
- Ну, теперь услышал об обоих.
- И по-прежнему не впечатлён.
- Сказал он, стоя у стены тюрьмы, из которой не сможет сбежать.
- Сказал он, размышляя, стоит ли убивать самодовольного дурака, что стоит рядом.
- Самодовольного дурака, который может отсюда уйти, - поправил Джарлакс, вытащил жезл и нацелил его на себя.
Но кнут Закнафейна ловким щелчком выбил у него жезл. Волшебный предмет пролетел через всю комнату прямо в руку Закнафейна. Тот поймал его, указал на себя и позволил волшебному слову возникнуть у себя в голове.
- Тебе не стоит... - начал Джарлакс.
- Я расскажу им о твоей печальной судьбе, - пообещал Закнафейн и произнёс командное слово, ожидая, что его телепортирует прочь из надизмеренческой тюрьмы.
Вместо этого он получил шар липкой слизи прямо в лицо, и развернувшись от силы удара, врезался в стену — или пол, или в потолок, чем бы оно ни было — у себя за спиной. И прилип.
- Я пытался тебя предупредить, - принёс свои извинения Джарлакс. Он покачал головой, провёл рукой по своим тщательно уложенным белым волосам, вернул равновесие, затем подошёл и забрал жезл из руки трепыхавшегося пленника.
- Очень скоро мы поговорим ещё раз, - сказал Джарлакс, помогая несчастному Закнафейну вытащить слизь изо рта, чтобы тот мог хоть как-то дышать. Волшебная слизь держалась не слишком долго, но достаточно, чтобы задушить жертву, если той не придут на помощь.
Справившись с этим, Джарлакс нашёл шов в своей переносной дыре и раскрыл его достаточно широко, чтобы вылезти обратно на притихшее поле боя — и испытал настоящее облегчение, увидев, что надпространственная область осталась на месте. Переносные дыры были полезны, но капризны и зачастую непредсказуемы. Если полностью закрыть дыру изнутри, как сделал Джарлакс, дело могло закончиться катастрофой.
Но оставаясь снаружи, он ничем не рисковал, поэтому Джарлакс снова закрыл свою игрушку, подобрал её — простой клочок неприметного чёрного полотна — и сунул вместе со всем её содержимым себе в карман.
Мост над головой, двор вокруг и башня за спиной были густо усыпаны мертвецами — мужчинами и женщинами, Тр'Арахами и Симфреями. Но он заметил, что многие пропали, включая Дувона Тр'Араха, и понял, что Аратис Хьюн выполнил свою задачу, а остальные подчинённые приступили к извлечению потенциальных рекрутов.
Его уверенность превратилась в точное знание, когда он подошёл туда, где стреножил а потом похоронил под слизью двух солдат Тр'Арах — и обнаружил на землей свой пояс в форме буквы J вместе с брошенными поясными сумками, в особенности одной, которая ничем, включая содержимое, особенно не выделялась — для тех, кто не знал командного слова, позволяющего открыть её более глубокие, надизмеренческие отделения.