— А как же быть с чувствами Макса? Неужели они вас ничуть не заботят?
— Заботят. Именно поэтому я и собираюсь помешать вам пожениться.
— Я принадлежу вашему брату!
— Вы никогда не будете принадлежать ему! — гневно бросил Теодор. — И сами знаете это! Знаете с первой минуты нашего знакомства!
— Вы наглый…
— Не ругайтесь понапрасну. Все равно никто из нас не в силах это изменить.
— Неправда! — гневно бросила Мария.
— В самом деле? — Тео заглянул ей в глаза, поднял руку и медленно погладил по щеке.
Это ощущение потрясло ее. Его прикосновение было легким как перышко, но бросило в такой жар, какого она никогда в жизни не испытывала. Казалось, мир завращался…
— Макс — ребенок, — тихо сказал Теодор. — А вы — нет. Вы женщина. И вам нужен мужчина.
— Но не вы, — с трудом вымолвила она. — Никогда…
— Почему? Чем мужчина, который может оценить вас, хуже этого сосунка, который хочет, чтобы вы заменили ему мать? Он все забудет. Но мы… Мы — нет.
У Марии зазвенело в ушах, однако она упорно цеплялась за одну и ту же мысль: этот беспринципный человек не остановится ни перед чем, чтобы разлучить их. Даже если для этого понадобится соблазнить ее. А когда разлука станет явью, отшвырнет ее прочь.
Она изо всех сил напоминала себе об этом, однако прикосновение Тео сводило ее с ума. Пыталась вырваться, но его глаза держали ее в гипнотическом трансе. Кончики пальцев приблизились к ее губам и начали медленно обводить их контуры. Возбуждение стало невыносимым. Она не знала, что способна на такие чувства. Тео вынуждал ее испытывать желания, которых следовало остерегаться, и заставлял понять, что за их взаимной неприязнью скрывается совсем другое чувство, куда более опасное, чем враждебность.
Губы Марии горели от желания прильнуть к его губам. Не хватало воздуха. Она хотела, чтобы это поскорее кончилось… и не кончалось никогда.
— Скажи только одно слово, — шептал он, — и я сделаю все, что нужно. Сегодня же увезу тебя, и ты больше никогда не вспомнишь о Максе…
Мария испустила долгий, судорожный вздох, пытаясь справиться с бешено колотящимся сердцем. Упоминание о Малыше добавило ей смелости. Малыш любит ее. То, что делает с ней его брат, разобьет ему сердце.
— Уберите руки! — решительно сказала она.
У Теодора дрогнуло лицо. Он думал, что уже заманил ее в ловушку, и разозлился, обнаружив, что жертва сумела бежать.
— Что бы сказал брат, если бы узнал правду о вас? — требовательно спросила она.
— А в чем, по-вашему, правда?
— Что вы — человек, который пытается соблазнить невесту собственного брата.
Тео вздрогнул, и его лицо стало жестоким.
— Будете отрицать?
— Конечно буду. Я пойду на все, лишь бы защитить мою семью. Слышите, на все! Я вас предупредил. Я бы играл честно, если бы вы проявили благоразумие. У вас была бы своя квартира и все остальное. Но вы хотите быть умнее. Что ж, посмотрим, кто из нас окажется умнейшим, мудрая черепаха.
Он резко поднялся и пошел к дому. Дрожащая Мария осталась сидеть. На какое-то мгновение взгляд и голос этого человека заставили ее забыть обо всем на свете. Она тряслась от ужаса.
Вскоре пришел Максимилиан.
— С тобой все в порядке? — тревожно спросил он. — Никто не обидел тебя?
— Нет, все нормально, — ответила она. — Но я бы с удовольствием легла. Я очень устала.
Макс отвел ее в дом, Франк поцеловал на ночь, но Теодора нигде не было.
Оказавшись в спальне, Мария захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. Ставни были открыты, и лунные лучи освещали что-то, лежавшее на кровати.
Мария зажгла свет и подняла с покрывала объемистый конверт, доверху наполненный долларами. Пять тысяч, с испугом поняла она, вывалив на кровать его содержимое. Кроме того, оттуда выпала записка с несколькими словами:
Ради бога, возьми это и уходи. Т. X.
3
Ночь была жаркой и душной. Мария ворочалась с боку на бок, пока не сбросила с кровати простыни, но облегчения это не принесло. Она не могла уснуть, потому что внутри бурлил неистовый гнев.
Мечты о том, что в Америке Хантеры ее примут с распростертыми объятиями и сделают членом семьи, разлетелись в прах. Тео, жестокий, несправедливый человек все разрушил! Она ненавидела его!
При воспоминании о встрече в саду в венах вскипала кровь. Вызывающая сексуальность Теодора впервые заставила Марию понять, что она связалась с мальчиком, который может никогда не повзрослеть. Ненависть к Тео ничего не меняла. Это такое же сильное чувство, как и любовь. Даже сильнее. Волновала ли ее любовь Макса? Она испытывала к нему благодарность и нежность, но эти чувства не шли ни в какое сравнение с теми, что она испытала наедине с его братом. Она говорила себе, что нежности достаточно, верила в это, но теперь…
Мария села и потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения. Нельзя позволять себе так думать! Она любит Макса. И какая разница, что это не та любовь? Уже поздно. Он отец ее ребенка. Молодая женщина заставила себя вспомнить его доброту, то, как он гордился ею и заботился о ней. Но почему он не сказал своим родным о ребенке?
Потому что боится брата, мелькнуло в мозгу. Макс боялся Тео так же, как дитя боится строгого отца. Девушка гнала от себя эту нестерпимую мысль, но та сидела в мозгу как заноза.
Она встала, подавленная страхами и жарой, настежь открыла окна и жадно вдохнула ночной воздух. Судя по небу, до рассвета оставался какой-нибудь час.
Мария накинула тонкий нейлоновый халатик и выскользнула из комнаты. Нужно было найти выход в сад и остыть. Какое-то время она беспомощно бродила туда и сюда, пока не увидела под дверью полоску лунного света. За дверью оказалась каменная лестница, которая вела в галерею. Спустившись до половины, женщина села на ступеньки, прислонилась к мраморной стене и закрыла глаза. Наконец-то прохлада, какое счастье!
Она едва не задремала. Затем послышался сердитый голос Теодора, дверь распахнулась, и во двор пулей вылетел рассерженный Макс.
Тео шел за ним следом.
— Не смей убегать, когда я с тобой разговариваю, — бросил он.
— Я и так слушал тебя несколько часов! — огрызнулся Малыш.
— А я еще ничего не сказал.
Братья остановились у освещенного луной фонтана. Мария ясно видела их сквозь перила. Они были в той же одежде, что и за обедом. Значит, разговор действительно был долгий и безрезультатный. Тео снял пиджак и расстегнул воротник белой рубашки. Его грудь гневно вздымалась и опадала.
— Есть вещи, которые я обязан сказать, так что придется выслушать, — чуть спокойнее сказал он.
— Я уже все выслушал, — устало ответил Макс. — Я знаю, что прежде был дураком, но Мари — это настоящее.
Тео издал короткий язвительный смешок.
— Ты говорил это о каждой из своих девиц!
Мария беспомощно поглядела наверх. Если бы можно было незаметно вернуться к себе в комнату! Хотелось остаться здесь и узнать, что скажет Малыш в ее защиту, но подслушивать было стыдно. А вдруг ее застанут? Она вздрогнула при мысли о презрении Теодора.
Мария попыталась встать, но задела каблуком за ступеньку и в ужасе застыла на месте.
— Что это было? — спросил Тео, оглядываясь по сторонам.
— Ты о чем?
— Кажется, я слышал шум.
Братья прислушались. У Марии так стучало сердце, что она была уверена: ее вот-вот обнаружат.
— Ночь полна всяких шорохов. Наверное, кот охотится за мышами. Не обращай внимания.
— Да, давай вернемся к женщине, которая околдовала тебя, — негромко сказал Теодор. — Я никогда не видел тебя таким глупым и таким одержимым!
— Потому что она совсем другая. Разве ты не видишь?
— Я вижу, что она кажется другой, — уступил брат. — Внешность у нее скромная, но это обманчиво. Эта женщина умна, проницательна и образованна.
— Еще бы! — Макс воинственно воззрился на брата. — А ты не можешь себе представить, что умная женщина может обратить на меня внимание…