На время экзамена Ринальдо открыл свой кабинет для создания порталов, поэтому я очуитлась сразу там, а не в любимом Стоунхендже. Тут же сгребли за воротник чьи-то крепкие руки в тонких кожаных перчатках и нежно встряхнули. Ребра стункулись одно об другое, сердце на мгновение поменялось местами с желудком, но им стало неуютно и они вернулись обратно.
— Чем ты думала? — ласково прошипел дроу на ухо. На ум пришло, что неплохо было бы остаться с Нидхеггом и его разъяренными неудачной охотой "малышами". Там было бы беопаснее.
Воротник порвешь, — я отметила трещание ниток и сунула под эльфийский длинный нос трофейный кубок.
Дроу ослабил хватку, но только для того, чтобы в следующую секунду зашвырнуть меня на парту и встать передо мной, как лист перед травой… скрестив руки на груди. Глаза загорелись нехорошими красными огоньками.
— И нечего пугать меня своим тепловым зрением.
Я тоже скрестила руки и вздернула нос к потолку. Секунды две мы мерялись взлядами, потом Дар вздохнул и сел на парту рядом со мной. Повертел в руках кубок.
— Из-за какой-то чашки…
— Перенервничал?
В кабинете не было никого — то ли мы были такими быстрыми, то ли наоборот. Бросила на эльфа косой взгляд — сидит, опервшись на ладони, смотрит поверх чьего-то скелета у стены. Глаза цвета расплавленного золота, узкие кошачьи зрачки… Я так привыкла к нему, что удивляюсь, когда мне напоминают, что Дар — не человек, что его внешность — непривычна.
Предмет наблюдения издал еще один глубокий вздох.
— Дроу бы умерли со смеху, глядя, как их Архимаг улепетывает по горам от драконов.
— Зато теперь мы квиты, — передернула плечами. — За все анекдоты, которыми Нидхегг усердно вгонял меня в тоску.
В этот момент, который вполне можно назвать примирением, в аудитории материализовались Сессен и Эрик, припорошенные каменной пылью, затем Медиана и Януш — и постепенно все главные герои этой пьесы абсурда были на своих местах.
Суммируя и обобщая, из "сложившихся команд" экзамен не провалили только мы с Даром. Сессен с ходу разрушила гору вместе с пещерой и драконом, так что кубок они с Эриком не откопали. Медиана и Януш снова поссорились — хотя не понмю, чтобы с зимы они мирились… Инелен пыталась очаровать дракона каким-то своим эльфийским заклятьем — жаль только, что дракон этого не понял и гонял парочку по горам, не оставляя даже времени, чтобы открыть портал.
Лик моего напраника значительно посветлел (если такое можно сказать о чернокожем дроу) после сухого отчета Габюриеля об этой гонке. Конечно, носферату не обвинял в этом свою ушастую возлюбленную, не-ет! Виноват был кто угодно. Напрмиер, Ринальдо.
Первый курс, зализав ожоги, ушибы и царапины, с упоением принялся костерить профессора, когда он сам появился посреди аудитории. Преподаватель пересчитал магиков и выразил удивление тем фактом, что вернулись все.
— Значит, все сдали? — пискнула Зармике.
— Нет, милая, — улыбнулся препод. — Сдали только те, кто принес кубок.
Таких, правдами и неправдами вырвавшими трофей у драконов, было ровно десять — то есть, пять команд. Уделом остальных было отчаяние: чтобы вылететь из МУМИ, нужно было во время летней сессии завлить два экзамена.
… - И один уже у меня в карамне! — выла Сессен, принявшая демонический облик. Стены в комнате методично сотрясались, когда инферналка пинала их или — для разнообразия — бодала.
— Успокойся, будь добра, — я поморщилась. — У нас и остался-то только один Ксавье.
— А потом курсовая! И вообще, тебе легко говорить — вы с Даром сдали экзамен…
— Уж лучше б я его завалила, только в одиночку, — пробормотала я, но так тихо, что увлеченная разрушительной деятельностью подруга не услышала.
ДАРМ'РИСС
Все же не давало мне покоя проклятье, которое висело над девчонкой. Минутами — как тогда, у пещеры дракона — мне хотелось всё пустить на самотек, забыть о рыжей хотя бы в свободное время — её и так слишком много в моей жизни… Но тут же просыпалось нечто, похожее на чувство долга и требовало довести дело до конца.
Так вот, о чем это я?
— Действительно, о чем это вы, господин Архимаг? — раздалось ироничное.
— Я даже не стал подскакивать на кресле, снимать ноги со стола или делать вид, что занимался делами.
— Вина, Владыка?
Дроу бесшумно скользнул между пачками бумаг, которыми был завален мой кабинет, сел на кресло напротив стола. Покачал в руках полупустую бутылку.
— Юноша, не много ли вы пьете на работе?
— Меньше, чем на отдыхе, — парировал я, но отставил бокал. — Владыка, вы рассмотрели мой проект?
Маг утвердительно кивнул. Город Мира зализал раны после нападения ллотов, проклятые родственнички убрались в свои глубокие тоннели — но где гарантия, что они не вернутся через год, через десять лет?
Удивляло то, что моя репутация нисколько не пострадала после неожиданной атаки. Этому немало поспособствовали мои защитные руны, которые были расставлены на всех наиболее важных подходах к Городу (и в эффективность коих никто не верил) и появление Лаэли и Алхаста на нашей стороне. Соотечественники отчего-то посчитали, что, если мои друзья были здесь, то и я тоже где-то прятался, планируя оборону… Не в моих интересах объяснять им, что я тогда был на побегушках у Скупщика: в кои-то веки моя "жидкая кровь" стала значить меньше, чем мои действия.
— Не думаешь ли ты, Дарм'рисс, что это потребует слишком много сил? Одно дело — развесить на подземных дорогах традиционные сторожевые заклятья…
— Которые нисколько не помогли, — быстро вставил я, и Владыка был вынужден согласиться.
— Ты предлагаешь использовать жилы земли, через которые протекают силы магической энергии, чтобы создать нечто вроде сигнальной паутины. Начну с того, что мне нравится эта идея, но… но! — Дарм'рисс, ты отдаешь себе отчет, что никто в Рраене, кроме тебя, меня и твоего отца, не сможет сделать это?
— Думаю, вам и без того хватает дел.
— Благодарю, — уголки губ мага чуть поднялись. — Кто же тогда? Чувствую, что у тебя уже готов ответ.
— Несомненно, Владыка. Мне понадобится помощь только одного мага… точнее, ведьмы. Вы с ней уже знакомы — Лаэли, моя однокурсница.
Темный эльф прищрился. Конечно, он помнил сильную магичку, взбалмошную и непредсказуемую, как и все хаотики. Но даже двое магов не смогут составить такую обширную сторожевую паутину. Козыри, которые я до тех пор держал в рукаве, не имели рубакшки — с двух сторон были тузы. По крайней мере, для меня. Мы с Лаэли собирались использовать чертеж Уджат, глаз богна, который сами наблюдали в Праге, и который составлял основу исследовательской части нашей курсовой. То есть, убиваем двух оборотней одной стрелой: готовим материал для курсовой, а я получаю защитную патуину для города и поднимаю свою репутацию среди недоброжелателей.
Надо отдать себе должное, количество злопыхателей увеличивается пропорционально славе, но — что поделать? C`est la vie, как сказал бы Ринальдо. Или, вернее, a la guerre comme a la guerre(1).
Когда правитель, довольный мной настолько, что даже материализовал бутылку эльфийской настойки из своих личных запасов, удалился, я мог вернуться к волновавшим меня мыслям.
Мелкие проклятья, варварские, плохо наложенные — так что не могли убить Лаэли, но доставляли немалое беспокойство. Заклятье, которым пытались изменить память её родителей, чтобы они зыбали странного "одноклассника" — слабое, неуклюжее. Создавалось впечатление, что этим всем занимался маг-самоучка, но… Слишком легко, слишком. На месте таинственного чародея я бы поступал так, если бы желал заманить жертву в ловушку. Путь указан, достаточно сложный и в то же время простой — только что стрелочки не нарисованы мелом, как в детской игре. Получается, рыжая ведьма была права, игнорируя проклятье?