— Мы не сможем, — пробормотала эльфийка, уставившись на стоявшую перед ней богиню стеклянным взглядом.
— Мы поддадимся. Самую чуточку, — Шэли подмигнула мне. — Берите оружие, детки.
— Я не смогу, — вторила подруге Лаэли. Ей в противники достался Вельзевул. — Не потому что я не смогу, а потому что…
Шэли и Вельзевул поменялись местами.
— Ты не возражаешь? — земной бог взвесил в руке меч. Я деревянно покачал головой, мечтая только о том, чтобы всё это закончилось побыстрее. Сияющие глаза Дракона Познания с легким интересом наблюдали за нами. Сколько раз ему приходилось наблюдать жалкие драмы смертных существ?
ЛАЭЛИ
— Я не могу! — упрямо твердила я, но только потом заметила, что говорю это не вслух, а про себя, и рукой уже сжимаю катану. Моё тело, куда более разумное, чем голова, приняло решение.
Я стояла между Алхастом и Даром, и не могла поверить в то, что мне предстоит сделать. Убить себя, оказывается, намного проще.
— Не стесняйся, — Шэли подбоченилась. — У тебя есть даже стимул: ревность. Как-никак, это я первая уложила малыша Дара в постель. Какой он был способный ученик…
Пора решаться. На одной чаше весов — все миры Иггдрасиля, на другой — девять богов.
— Тогда мне следует сказать тебе "спасибо", — пробормотала я, принимая более устойчивую позу. Шэли одобрительно кивнула. Это было знаком к началу поединков.
Я старалась не смотреть на то, что происходит вокруг; жаль, что совсем закрыть глаза было невозможно. Сражаться катаной и тэнно против кнута было непросто, но уроки Дара не пропали впустую — мне удавалось вполне успешно обороняться. Атаковать я не спешила. Мне нужно было сначала смириться с тем, что предстоит убить эту богиню — уничтожить целый мир, который она создавала сама себе, в котором жила. Её солнце, её Луну, её ненависть, любовь и всё, всё, всё…
Раздался короткий крик-вздох.
— Раз, — мурлыкнул дракон.
— Прости, — выдохнула я, погружая тэнно под ребра Шэли.
— Два… то есть три.
Зашатался и упал Вельзевул, но я не кинулась к нему, а стояла, завороженная, глядя, как с Раоков Дара капает обычная красная кровь. Дракон Познаний продолжал страшный счет.
— Четыре. Семь. Восемь… Девять.
Никто из богов и богинь не упал на землю — они стояли на коленях, подняв головы. Из их открытых ртов медленно показались сияющие серебряные шарики, поднялись вверх. Потом из шариков потянулись гибкие щупальца и сплелись вокруг богов, образуя коконы. Тикали мгновения. Мы оцепенели.
Внезапно дракон втянул воздух в себя и резко дохнул: коконы разлетелись, как шелуха с луковиц, открывая… пустоту.
— Зеркала находятся в тех мирах, за которые отвечали эти боги. Каждый из вас стал Стражем того Зеркала, которым стал ваш противник в поединке… Логично, правда? Люблю логику.
— А… — то ли всхлипнула, то ли воскликнула Инелен, дрожащая с головы до ног. Габриель очнулся и, уронив оружие, обнял её.
— Как можно скорее вы, Стражи, должны навестить свои Зеркала и поговорить с ними. Хранить вы их будете до конца жизни: но, пока замки на Небытии новенькие, вам необязательно постоянно находиться рядом. Навещать раз в неделю будет вполне достаточно. Когда почувствуете приближение гениев смерти, не забудьте подготовить преемника. Ещё вопросы? Можете не торопиться, призвавшие меня продержатся ещё долго…
— Как они? — встрепенулась я, уцепившись за спасительную здравую мысль.
— Один мертв, остальные пока живы… Что, уже уходите? — дракон вздохом взметнул усы. — Прощайте, Стражи, вы развлекли меня…
Когда вокруг нас снова завертелись, Дар почти грубо притянул меня к себе.
— Не смотри.
Бесполезно — как хаотик, даже без зрения я "видела" изменившуюся структуру кольца, напитанную энергией крови и смерти. Не самый приятный коктейль, но мне для меня было намного проще найти что-то мерзкое во внешнем мире и ненавидеть его, чем искать это в себе.
Туман рассеялся, я осмотрелась. Мои друзья стояли, покачиваясь, всё ещё сжимая в руках окровавленное оружие, с лицами, не более осмысленными, чем у зомби. Чертеж для вызова философского камня снова стал обычными линиями на мягкой почве, в углах пентаграммы лежали фигуры пяти великих магов. Обернулась — двое ещё стояли, припав на одно колено: Артур и, на удивление, Ринальдо, самый молодой из них.
И как-то неожиданно всё пришло в движение — мы снова нырнули в течение времени. К нам подбежал Тьерри, стал тормошить, за ним — несколько профессоров-лекарей. Ксавье с такой же группой занимался Артуром и его командой.
— С нами всё в порядке, — ответили мы с Даром машинально, когда нас попытались отцепить друг от друга. Лекарь подозрительно посмотрел на нас, но отстал. Алхаст стоял неподалеку, и мне было немного жаль, что не в силах женщины, даже ведьмы, обнять сразу двоих с одинаковой силой.
Преподавателей осторожно левитировали в лечебный корпус.
— Как там? — встрепенулся Тьерри, декан Розы Ветров.
— Четверо живы. Пока, — покачал головой Ксавье, остро глянул на нас и хотел что-то сказать, но передумал.
Я собрала силы и оттолкнула Дара.
— Иди! Ты должен быть там.
Он сейчас уйдёт — я знаю, это будет правильно. Он должен понять, что я не могу быть приклеенной к нему всё время, что я могу стоять и без его поддержки!
Но Дар не понял. Он взял меня за локти, прижал к себе и стал гладить по голове, как ребенка.
— Там я уже никому ничего не должен. И никому не нужен…
Мы ведь знаем, кто погиб, отдав все силы на поддержание Драконы Познания, чтобы остались в живых более молодые коллеги.
Сначала я заметила, что по лицу бежит какая-то соленая жидкость, а потом поняла, что плачу навзрыд, но беззвучно. И я перестала отбиваться от рук Дара и строить из себя всемогущую чародейку.
Слезы текли и текли — не раскаяния от того, что я убила Шэли или горя из-за того, что погиб Вельзевул, нет…. Это просто нервы. За этот год меня сломали несколько раз — как, наверное, ломают каждое существо на протяжении жизни. Просто мне достался концентрат, сжатый в несколько месяцев. Впервые, когда я убила демонов в Бездне. Потом — разорванные пополам души магов, где мы нашли Олега… Когда Дар вломился в мою память и вывернул её наизнанку. Когда меня сожгли на костре.
Каждый раз приходится строить себя заново, выцарапывать ногтями ступени вверх из той ямы, куда тебя пинком спихнула жизнь… Что же — я справлюсь.
ДАРМ'РИСС
На следующий день Ким позвал нас девятерых к себе и, войдя в кабинет, мы увидели прежнего сонного эльфа — только в волосах его появились седые пряди. Он улыбнулся.
— Господа… и дамы. Разрешите на всякий случай напомнить, что всё, что вы видели вчера, вам просто приснилось… Маги-основатели и всё прочее. Не так ли?
Я кивнул. Не очень понятным образом меня выдвинули вперёд, будто я один заварил эту кашу. В общем-то, так оно и было.
— Я в вас не сомневался. А теперь, быть может, вы расскажете, что вы делали в круге Дракона Познания, почему вы выжили (не подумайте, что я жалуюсь!) и каким образом это связано с таинственными смертями магов около полугода назад?
— Вам это всё приснилось, — тихо сказал я, наблюдая за реакцией ректора.
Он подождал секунду, понял, что в этом мы единодушны, и склонил голову.
— М-м… вне всяких сомнений. Опыт нескольких тысяч лет вам не пригодится?
— Нет, профессор Ким.
— Хорошо, — эльф вздохнул, провёл рукой по модели Иггдрасиля. — вы освобождены от занятий ещё на двое суток, потом извольте вернуться к учебе. До свиданья и… будьте осторожнее, ребята. Умереть всегда успеете.
Когда мы спускались по лестнице, рука Лаэли выскользнула: девушка сделала мне знак и свернула куда-то. Я заколебался, но решил довериться ей и подождать в башне.