— Думаешь, опять игры богов?
— Зачем?
— Я бы выразился грубее: "А нафига?", — раздался позади нас недовольный голос.
— Вельзевул! — радостно взвизгнула ведьма.
— Вы очень не вовремя, — я покосился на прибывших.
Рядом с земным богом — как всегда, босоногим, в мятой футболке и светлых джинсах, — стояла Шэли. Она чуть улыбалась, глядя на нас.
— Ваше сближение совсем не в наших интересах, скорее наоборот.
— Почему, Шэли? Разве не вы свели нас в один университет?
— Да, но, — богиня покосилась на Вельзевула. — Богам нельзя влюбляться друг в друга. То есть можно, конечно, но ни к чему хорошему это не приведёт… Редкие чувства выдержат испытание вечностью.
— При чём тут вечность? — не выдержала Лаэли. — Если мы не погибнем сегодня, то в любом случае, богов из нас не выйдет: я сосуд хаоса, а душа Дара продана демону.
Вельзевул фыркнул.
— Зайка моя, через сколько лет тебя поглотит Хаос?
— Ну… через двадцать плюс минус пару лет.
— Спешу успокоить: больше пятнадцати лет жизни тебе точно не светит. С твоими-то талантами.
— Ага. Это радует несказанно, — кивнула подруга.
— Насчет тебя, Кенррет-младший… Стать богом ты сможешь только после смерти физического тела — то есть, как раз тогда, когда за долгом придёт демон. Ты всерьез считаешь, что какой-то жалкий Скупщик осмелится посягнуть на душу существа третьего порядка? Ха! — торжествующе закончил Вельзевул.
— При условии, что в ближайшие дни Иггдрасиль не поглотит Бездна — недовольная Шэли постаралась обратить на себя внимание.
— Это не самая серьезная проблема.
На Лаэли уставились возмущенные боги, ошибившиеся в своих лучших ожиданиях. Невозмутимая и несносная ведьмочка пожала плечами.
— Стрихнина грамм — и нету драм. Всё равно мы не нашли Грааль.
— То есть нашли, и даже два, — я поддержал её. — Но, скорее всего, ни один из них не является истинным. Мы даже не знаем, где его искать.
— Вы хоть бы намекнули.
— Лаэли, — Вельзевул ласково положил руку ей на плечо. — Ну ты и… дура.
С этими словами боги исчезли. Я ожидал урагана, взрыва сверхновой, по крайней мере, открытия свободных Врат в Хель без пошлины и погранцов — но вместо этого девушка задумчиво закусила губу.
— Дар, это значит, что они уже намекали, просто я не поняла. Что это может быть?
Какое-то время мы молча смотрели друг в другу глаза, растеряв всю романтичность момента, а потом одновременно в наших зрачках мелькнула искра мысли.
— Кнабэ! — завопили мы, приплясывая на месте.
Ястреб мгновенно отозвался, влетел в окно и закружился под потолком, издавая резкие тревожные крики. Лаэли подняла руку, нетерпеливо оттолкнув меня.
— Ты без перчатки!
— Знаю… — она ахнула от боли, когда хищная птица вцепилась когтями в руку, оставляя на коже глубокие кровавые борозды. — Нет времени, Дар. Кнабэ, мне нужен Святой Грааль. Ты можешь принести его?
Птица склонила голову, и почувствовал, как между ним и девушкой протянулись незримые нити понимания, недоступные мне или кому-либо другому. Странно, но даже это вызвало укол ревности — но ревности приятной, потому что сейчас у меня на это было право.
— Ты можешь привести того, у кого Грааль? Так лети — и веди его в башню второго курса.
Мы подошли к окну, следя, как исчезает в небе крылатая точка. Я обнял девушку за талию, и она закинула голову, глядя в потолок.
— У нас больше нет времени, Дар. Оно закончилось.
— Как всегда, не вовремя.
ЛАЭЛИ
Мы бегом побежали к башне, держась за руки, как Гензель и Гретель, заблудившиеся в лесу. Задержались на пять минут — Дар всё-таки настоял на перевязке полученных от Кнабэ царапин.
В кухне наверху собрались только те, кто знал о Зеркалах — ястреб ещё не прилетел. Мы отдышались, оглядывая клуб заговорщиков: всё серьезные, бледные, одеты в форму своих факультетов.
— Ну? — не выдержал Давид. — Где Грааль? Реакция пошла?
— Реакция не пошла, но Грааль сейчас будет, причём истинный.
— Сейчас?
Инелен крепко сжала ручку золотого серпа, который светлые использовали в ритуалах. Я швырнула сумку на пол, достав атам. Осталось совсем немного…
— А мы так не поцеловались, — тихо вздохнул Дар, читая мои мысли. Его услышала Сессен. Она хмыкнула и махнула рукой.
— Все, отвернулись! Не смущайте голубков.
Я повернулась к темному эльфу и посмотрела в янтарные глаза, в которых для меня было и небо, и земля, и Хель и Асгард. Это наш первый поцелуй "по праву", когда я точно знаю, что принадлежу ему и только — а он мне… нет. И никогда не будет моим.