А потом, извержение огня прекратилось, феникс замерла, а ручонки Аластара опять копались в чужих мыслях.
- Неужели нельзя было раньше нас отыскать?! – Вспылила еле двигающаяся женщина. - Сколько столетий прошло?! Хранители, как же! Да на что вы вообще способны, если не можете выполнять свои прямые обязанности?!
- Могла бы и спасибо сказать, что не оставили гнить в этом подвале, неблагодарная дура! – Не выдержав, крикнула в ответ.
Женщина замолчала и, выпучив глаза, осматривала меня с головы до ног.
- Кто ты? – Тихо и очень медленно выдавливала красноволосая мигера, продолжая сверлить во мне дыру, пока Аластар молча стоял и, улыбаясь, наблюдал за нами. – Похожа на хранителя…но…
- Долго еще? Милочка, я тебе скажу, кто такая - та, кто сможет возвратить тебе красоту и силу, если оставишь собственную наглость и прекратишь вести себя, как ребенок. Будешь орать – вернешься домой развалившейся высохшей старухой, которой сейчас являешься, поняла?
Женщина замерла и опустила глаза на собственные руки и поджатые ноги, которые превратились в кости, обтянутые кожей и лохмотьями. Знакомые слезы катились по широким скулам.
- Прости. – Еле выдавила женщина. – Прости.
- Ну вот, теперь лучше, а то набросилась на людей. Давай сюда свои костяшки. – Бормотала фениксу, сжимая высохшие пальцы и вплетая нити энергии в ее ауру, пока та продолжала реветь. – Все, перестань ныть! Теперь как новенькая, видишь? Да хватит плакать! Посмотри!
Она вновь опустила взгляд и на этот раз улыбка медленно коснулась ее лица.
- Ты – красавица. – Улыбнулась, разглядывая девушку с красными глазами, волосами и того же отлива кожей.
- А у тебя глаза страшные. – Смеясь и трогая собственное красивое лицо, протянула феникс.
- Ну не бессовестная! – Возмущалась, пыхтя, пока Аластар помогал девушке подняться.
- Я – феникс, мое имя – Ирис. – Произнесла девушка, и, поклонившись, добавила. – Благодарю вас за спасение.
- Пожалуйста. – Опешив от неожиданной любезности, бормотала девушке.
- Аластар, она ведь та самая, да? – Подмигнула феникс хранителю, на что тот кивнул, и добавил:
- Единственная.
Как же хорошо, что я не могу краснеть, думала, улыбаясь во весь рот от радости.
- Ну что ж, единственная, тогда, надеюсь, ты знаешь о поговорке: «Мы ответственны за тех, кого спасли»? – Подбоченившись, и скрестив руки на груди, воинственно начала феникс.
- О, конечно знаю, вот только вместо слова «спасли» в ней иметься отличное слово «приручили», тебе не кажется?
- Эй, я тебе не собачонка! – Уперла руки в бока девушка и с достоинством королевы произнесла. – Я – бессмертная феникс.
- Милый, не подскажешь, мне сейчас ей в ноги следует кланяться или просто, руки целовать? – Возмутившись, язвила, от подобного поведения, хотя, в глубине души, отчетливо сознавала – эта нахалка мне нравится.
- Может, хватит уже издеваться! – Взвизгнула девушка, королевским жестом смахнув упавшие на плечо пряди волос. – Мне жить негде.
Не сдержавшись и хохотнув, все-таки выдавила:
- Так сразу надо было говорить. Корчишь из себя королеву, ерундой занимаешься! Ладно, найду тебе комнату. – И, обернувшись, направилась к следующей камере, краем взгляда наблюдая, как довольная улыбка расползается на красивом лице девушки.
- А как тебя зовут?
- Майя.
- Майя? Как просто. – Вздохнула девушка, разочарованно, чем опять начинала раздражать. Видимо, к этому следует привыкнуть.
В камере «4» лежала женщина, вся покрыта слизью, которая дивным образом не высохла, при таких-то условиях содержания заключенных. Даже сквозь нее было заметно, женщина обладала зеленоватой кожей, и зелеными волосами, которые торчали длинными косичками, напоминающими дреды.
- Фу, что за вязкая мерзость?! – Брезгливо поморщилась Ирис, выразив, однако, все мои чувства.
- Сирена. – Ответил Аластар, открывая дверь.
В мутных глазах сирены все еще теплились остатки здравого рассудка, и лишь коснувшись ее, хранитель возвратил замершему телу жизнь. Ей не нужна была моя помощь, лишь немного воды, которая растеклась по коридору темницы.
- Герро будет счастлив видеть тебя. – Шепнул хранитель, подхватив девушку на руки.
Она улыбнулась и кивнула, помахав мне рукой и показывая пальцами, что остается у нас в долгу.
- Их голос привлекает мужчин. – Бросила Ирис, отвечая на мой немой вопрос, когда хранитель вместе с девушкой скрылся.
- Вот как. – Протянула, услышав лишь горделивое хмыканье и наглое:
- Как можно быть такой невеждой в мире бессмертных?!
В этот момент мои руки сами собой потянулись к ее красноватой шее, и лишь появление Аластара заставило забыть о драке.
Далее все происходило по проверенной схеме. В камере с табличкой «5», «6», и «7» находились русалки, не требующие моей помощи.
В восьмой же перебывал двухметровый парень азиатской внешности, который, к тому же оказался единорогом. У него не было копыт и хвоста, как заведено полагать, а лишь маленький рожок на лбу, спрятанный под прядями волос.
- Конь пидальный. – Бормотала под нос Ирис, когда они с хранителем исчезли, хотя я была уверенна, ее тоже поразила красота единорога.
- И как ты могла нахвататься всех этих словечек, сидя в заточении, не могу понять?!
- А я талантливая бессмертная, не то, что некоторые! – Бросила феникс, задрав нос.
- Не убивать! Убивать – плохо! Нельзя! – Тихо повторяла себе, надеясь на скорейшее возвращение Аластара.
В камере «9» в заточении пребывала гарпия, плюющаяся огнем, и чуть не спалившая волосы Ирис, чем сразу же заслужила мое уважение. Девушка оказалась темнокожей с черными вьющимися волосами и белозубой улыбкой. На спине ее красовались небольшие крылья, которые легко можно было спрятать под одеждой. Возвратив ей силы, чувствовала, что получила еще одного друга. Ее звали Фрина.
- Чтоб ее сажей накрыло, эту Фину. – Плевалась Ирис, после возвращения Аластара.
- Фрину. – Поправила девушку, за что была награждена испепеляющим взглядом.
В камерах под табличками: «10», «11», «12», «13», находились феи. Видимо этот вид бессмертных был Рустаму особенно по нраву, потому, как девицы были настолько красивы, насколько глупы и развязны. Трое из них вешались Аластару на шею, а одна даже умудрилась поцеловать, что вызвало поток ругательств и брани из моего маленького рта.
- Я уж подумала ты – монашка, а гляжу, нет, нормальная. – Хохотнула Ирис, когда Аластар скрылся с последней лахудрой.
- Это как прикажешь понимать? Ты мне что, комплимент сделала? – Оторопела на мгновение.
- Вот только не надо на меня наезжать! – Буркнула девушка. – Честно говоря, я бы им, на твоем месте, все патлы повыдергивала. Шлюхи подзаборные.
В этот недолгий момент я испытала долю уважения к красноглазой мигере.
- Ну и дура же ты! – Вот до этого момента.
- Приехали. – Вздохнула, закрывая глаза и уставившись на следующую камеру.
- А что, ты даже не борешься за своего мужчину, ты…
- Заткнись, Ирис. – Бросила девушке, заглядывая в камеру под номером «14», в которой, обняв колени, сидела девочка, на вид лет десяти, с чудными кудряшками и в розовом платьице. Ребенок застыл, словно кукла.
- Аластар, открой ее. – Взмолилась хранителю, как только тот вернулся, довольный моей недавней вспышкой ревности. Самоуверенный паразит! Но это подождет.
Открыв тяжелую дверь, хранитель несколько минут приводил в порядок и, как он выразился позднее, очищал сознание девочки. Физически она была в относительном здравии, видимо человечность все же была присуща этому живодеру, Рустаму, и он все же заботился о ней.
- Мама… - Протянула девочка, начиная плакать. Подхватив ребенка на руки и подбежав к следующей двери, Аластар спустя минуту отворил камеру.
Девочка спрыгнула с рук хранителя и побежала внутрь, где видимо и находилась ее мать.
- Спасибо. – Плакала женщина, обнимая ребенка. – Я боялась. Что она вырастет здесь.
Судя по возрасту девочки и состоянию женщины, они пробыли недолго в заточении.
- Поднимайтесь, Сонара ждет вас. – Обратился Аластар, помогая ей встать на ноги.