Я отвернулся от них и оказался перед охранниками.
Женщина уже стояла в корзине, натянув поводья.
Бесстрастная серебряная маска была обращена ко мне. В прорезях виднелись горящие ненавистью глаза.
Прозвучал приказ:
- Убейте его!
Я стоял перед ними совершенно безоружный.
Но охранники не кинулись ко мне. Один из них ответил женщине:
- Ты решила покинуть город, следовательно у тебя нет власти.
- Скотина! - крикнула она и приказала другому воину убить первого.
- Ты уже больше не правишь в Тарне, - ответил второй солдат.
- Животные!
- Если бы ты осталась на троне, мы защищали бы тебя и погибли бы рядом с тобой, - сказал первый воин.
- Это правда, - подтвердил другой, - оставайся, и наши мечи будут служить тебе до конца. Но раз ты бежишь, то теряешь право командовать нами.
- Идиоты! - злобно вскрикнула она.
Затем Дорна Гордая бросила взгляд на меня. Я почти физически ощутил холод, презрение, ненависть и ярость, которые она излучала.
- Торн погиб за тебя, - сказал я.
Она рассмеялась.
- Он был таким же идиотом, как и все вы.
Я подумал, зачем же Торн отдал жизнь за эту женщину. Ведь даже чувство долга не призывало его к этому. Он присягал Ларе, а не Дорне. А он, тем не менее, нарушил свою клятву и предал татрикс ради Дорны.
И затем до меня все же дошло, что он любил эту жестокую женщину, хотя ни разу не видел ее лица, ее улыбки, не ощущал ее нежного прикосновения. Но он оказался выше и благороднее той, которую он так безнадежно любил. И эта любовь привела его к предательству, а потом и к гибели...
- Сдавайся! - крикнул я Дорне.
- Никогда! - презрительно ответила она.
- Куда же ты теперь направишься и что будешь делать? - спросил я.
Я знал, что у Дорны мало шансов выжить в одиночку на Горе. Пусть даже она увезет с собой много золота и серебра, все равно женщина останется женщиной, а на Горе даже серебряной маске нужен меч, чтобы защитить ее.
Она может стать жертвой хищников, в том числе своего собственного тарна, или ее схватят работорговцы.
- Отдайся на суд татрикс Тарны, - сказал я.
Дорна откинула голову назад и расхохоталась.
- Ты тоже идиот, - прошипела она сквозь смех.
Руки ее натянули первую пару поводьев. Тарн беспокойно шевельнулся.
Я оглянулся и увидел, что позади меня стоит Лара и смотрит на Дорну. За ее спиной толпились Крон, Андреас и Линна. Остальные повстанцы тоже поднимались на крышу.
Серебряная маска повернулась к Ларе, на которой не было больше ни маски, ни вуали.
- Бесстыжее животное, - прошипела она, - ты ничем не лучше их.
- Да, - ответила Лара, - это верно.
- Я всегда знала это. Ты недостойна быть татрикс Тарны. Лишь я одна могу быть ею.
- Та Тарна, о которой ты говоришь, больше не существует.
Солдаты, повстанцы и охранники громкими криками приветствовали эти слова Лары.
- Виват, Лара! Виват, татрикс! - кричали они пять раз подряд, как было положено по традиции. И пять раз оружие взлетало вверх, салютуя ей.
При каждом крике Дорна вздрагивала, как от удара. Ее руки в серебряных перчатках вцепились в поводья, и я был уверен, что костяшки ее пальцев побелели. Она вся кипела от ярости.
Дорна Гордая еще раз окинула взглядом солдат-повстанцев и Лару, а затем снова посмотрела на меня.
- Прощай, Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказала она, - не забывай меня. Я еще расквитаюсь с тобой.
Руки ее резко натянули поводья, и тарн взмыл в воздух. Корзина некоторое время стояла на крыше, затем веревки натянулись и она, качнувшись, поплыла по воздуху.
Я смотрел на птицу, которая кругами медленно набирала высоту, а затем полетела прочь, за пределы города.
Серебряная маска отблескивала на солнце.
Вскоре тарн превратился в черную точку на сияющем голубом небе.
Дорна Гордая бежала благодаря капитану Торну. Трудно было сказать, какая судьба ждет ее в будущем.
Она сказала, что рассчитается со мной. Я улыбнулся про себя, хорошо зная, что у нее мало шансов привести в исполнение эту угрозу. Ведь даже если она не попадет в лапы хищникам, то спастись от цепей рабства ей будет значительно труднее.
Возможно, она попадет к какому-нибудь воину, чтобы ублажать все его прихоти. А может, ей придется танцевать перед пьяными посетителями таверн кал-да.
Возможно, она станет посудомойкой и вся ее жизнь пройдет в четырех стенах, в облаках влажного пара и пыли. Постелью ей будут служить сырые опилки, одеждой - короткий камиск, а едой - объедки со стола. В случае плохой работы или непослушания ее будет ждать кнут.
Возможно, она попадет на крестьянскую ферму, чтобы помогать своему хозяину в его тяжелом труде. И тогда она с горечью будет вспоминать Дом Развлечений. Ведь она будет истекать потом от непосильного труда, а спина ее всегда будет открыта для кнута.
Но я быстро выкинул из головы мысли о возможной судьбе Дорны Гордой. У меня хватало своих забот.
Мне самому нужно было кое с кем рассчитаться, а для этого я должен был добраться до Сардарских Гор, так как только там я мог встретиться с Царствующими Жрецами.
26. ПИСЬМО ТЭРЛА КЭБОТА
Написано в Тарне, 2 день эн-кара в четвертый год правления Лары, татрикс Тарны, год 10117 от основания Ара.
Тал, люди Земли...
В последние дни моего пребывания в Тарне у меня было время описать происшедшие события. И теперь настало время идти в Сардарские Горы.
Через пять дней я буду стоять перед черными воротами, отделяющими меня от гор.
Ворота откроются, когда я ударю копьем, а потом пройду сквозь них и меня будет сопровождать меланхоличный звон, означающий, что еще один человек из долин, еще один смертный осмелился отправиться в Сардарские Горы.
Я оставлю это письмо кому-нибудь из касты Писцов, кого найду на ярмарке. И с этого момента моя жизнь или смерть будет зависеть от воли Царствующих Жрецов, от которой зависит все в этом мире.
Они прокляли меня и мой город. Они отобрали у меня отца, любимую девушку и друзей, а взамен дали тяжелые испытания и опасности. И, к тому же, я чувствовал, что действую по их воле, служу им. Это по их желанию я попал в Тарну и участвовал во всех описанных событиях. Они сначала разрушили мой старый город, а потом с моей помощью восстановили его.