— Нет! Ты что хочешь нам устроить? Никуда ты не пойдешь!
Эйхо рывком села на постели, вырванная из самой гущи эротического сна. Потом повалилась на бок, ослабленная головокружением. Почти без сил. В горле пересохло. С минуту вылежалась, пока утихло сердцебиение и руки вновь налились силой. Сон сморил Эйхо за чтением «Вильетт».[60]
Ветер снаружи стонал, а ставня опять разболталась. Шевельнувшись под одеялом, Эйхо обнаружила, что в самый пик сна животворная влага исходила из нее. Вздохнула, зевнула и, все еще ощущая нервное колотье, потянулась за стоящей на тумбочке бутылкой воды. И вдруг увидела в дверях спальни Джона Рэнсома.
Тот с трудом держался на ногах, голова слегка покачивалась, глаза будто стеклянные.
Пьян в стельку, подумала девушка, и страх закрался ей в душу.
— Джон…
Губы у него двигались, но он не в силах был ни звука произнести.
— Вам тут нечего делать, — пробормотала Эйхо. — Пожалуйста, уходите.
Он на миг оперся о косяк, потом шагнул так, словно у него ноги в кандалы закованы.
— Нет, Джон!
Он слабо махнул рукой, словно отметая возражение. И забормотал:
— Не сумел ее остановить. Ударила меня. Убежала. Это…
В полутора шагах от Эйхо он рухнул на кровать и какое-то время держался, ухватившись за одеяло. Потом глаза у него закрылись, и он медленно сполз на пол.
Эйхо вскочив с постели, опустилась рядом с ним на колени. Заметила, как на голове с левой стороны у Рэнсома вздулась шишка размером с кулак. Крови было мало — на волосах, капельками по вороту рубашки. Никаких потоков. Вид крови на нее не действовал, просто Эйхо знала — если рана серьезная, потеря крови грозит бедой. Внешне вроде ничего опасного, но от удара мог пострадать мозг. Это и беспокоило девушку. На острове не было врача. Трое мужчин и женщина имели свидетельства фельдшеров, только Эйхо не знала, кто они и где живут.
Ей удалось поднять Рэнсома и уложить на кровать. Все как тогда, только на этот раз без угрозы переохлаждения. Рэнсом был в сознании. Эйхо перевернула его на живот, повернув голову набок, чтоб поменьше было шансов ему захлебнуться собственной рвотой, если станет тошнить. Сайера, Эйхо знала, держала наготове таблетки от тошноты, которая порой накатывала на нее от жара плиты. Эйхо стремглав спустилась в кухню, схватила нюхательную соль, замотала лед в полотенце и бегом вернулась в спальню.
Услышала его легкое похрапывание. Должно быть, добрый знак. Эйхо осторожно обложила шишку льдом.
Надо же так по голове ударить. Дать ему поспать или будить все время? Эйхо вытерла слезы. Выбраться в деревню и стучать во все двери, пока не отыщется фельдшер? Но выходить под леденящий ветер во тьму было страшно. Страшно столкнуться с Тайей.
Тайя… Ставня стукнула, и страх кусачим морозцем пополз по спине, добираясь до корней волос. Джон сказал, что не сумел остановить ее. Убежала. Только почему она такое учинила, из-за чего они сражение устроили?
Эйхо вытащила из-под кровати молоток. Дошла до двери. Та оказалась не заперта. Эйхо подперла ее стулом, уперев спинку под ручку, потом опять поднялась к себе и забралась на кровать рядом с Джоном.
Надо считать у него пульс, записывать, помечать время. Каждые пятнадцать минут. И так всю ночь. Все время не спускать с него глаз. До тех пор пока не проснется или… но о том, что «или», Эйхо отказывалась думать.
На рассвете он заворочался и открыл глаза. Взглянул на Эйхо, явно не соображая, где он и почему.
— Бриджид?
— Я… Мэри Кэтрин, Джон.
— А-а… — Глаза у Рэнсома слегка просветлели. — Что со мной?
— Кажется, Тайя вас чем-то ударила. Нет-нет, не трогайте эту опухоль. — Она перехватила его руку.
— Надо же… Никогда раньше такого не делала. — По лицу его скользнуло выражение, близкое к ужасу. — Где она?
— Джон, я не знаю.
— В туалет.
— Вас тошнит?
— Нет. Не думаю.
Она помогла ему добраться до туалета и ждала у двери, опасаясь, как бы он снова не потерял сознание и не упал. Расслышала, как Рэнсом плеснул водой себе на лицо, тихонько постанывая. Когда вышел, держался на ногах тверже. Взглянул на нее.
— Я назвал вас Бриджид?
— Да.
— Она, будь жива, такой, как вы, не была бы.
— Ложитесь в постель, Джон.
— Должен…
— Что сделать?
Он покачал головой и пожалел об этом. Эйхо подхватила его и довела до кровати. Рэнсом улегся, прикрыл глаза.
— Побудете со мной?