Голые женщины? И что с того?
— Слава Богу, это ведь не порнография какая-то, верно, офицер? Или они запрещенные?
Этот недостаток был присущ Залману едва ли не с детства. Умничать в самый неподходящий момент.
Теперь у него был адвокат. «Собственный» адвокат.
Ньюбергер всерьез взялся за детективов Скэтскила и весь аппарат обвинения в целом. Деланную их цивилизованность в обращении Залман ошибочно принял за сочувствие, и глубоко заблуждался. На самом деле они выжимали его как лимон, и он покорно шел у них на поводу. То и дело напоминали, что он не под арестом, что он всего лишь помогает в расследовании.
А вот тело, похоже, знало правду с самого начала. Им овладело неприятное волнение, беспокойство. Хотелось мочиться каждые двадцать минут. Адреналин так и бушевал в крови, словно у загнанного в угол зверя.
Давление поднялось, в ушах эхом отдавалось биение сердца. Довольно глупо напрашиваться в таком состоянии на тест на полиграфе. Но ведь он невиновен, не так ли?..
Ему следовало потребовать адвоката раньше, как только они начали расспрашивать о пропавшей девочке. Как только стало ясно, что положение его весьма серьезно, а недопонимание, или «ошибка в идентификации», здесь ни при чем. А «ошибался» некий анонимный «свидетель». (По всей видимости, один из его учеников. А может, лгал, специально на него наговаривал? Но зачем, с какой, скажите на милость, целью?) Так что пришлось позвонить старшему кузену, юристу. Он не виделся и не разговаривал с ним со дня похорон отца.
Залман вкратце объяснил ситуацию: попал просто в кошмарное положение, поверь, просто глупость какая-то, даже смешно. Но дело тем не менее серьезное, поскольку является он подозреваемым. А потому не сможет ли Джошуа порекомендовать ему хорошего адвоката по уголовным делам, который сможет немедленно прибыть в Скэтскил и заступиться за него перед полицией?
Кузена настолько потрясли эти новости, что он не сразу обрел дар речи.
— Т-ты, Майкел?.. Ты… под арестом?
— Нет, я не под арестом, Эндрю.
«А то еще подумает, будто я виновен. Мой кузен поверит в то, что я сексуальный маньяк».
И вот через девяносто минут, после целой серии отчаянных телефонных переговоров, Залман получил адвоката по уголовным делам с Манхэттена. Фамилия его была Ньюбергер, и он вопреки тайным ожиданиям Майкела не стал уверять его, что причин для беспокойства нет.
«ЖИТЕЛЬ ТЕРРИТАУНА ДОПРАШИВАЕТСЯ В СВЯЗИ С ПОХИЩЕНИЕМ 11-ЛЕТНЕГО РЕБЕНКА»
«ПОИСКИ МАРИСЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ СКЭТСКИЛ-ДЕЙ ЗАДЕРЖАН ПОЛИЦИЕЙ»
«ШЕСТИКЛАССНИЦА ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНА
УЧИТЕЛЯ ИЗ СКЭТСКИЛ-ДЕЙ ДОПРАШИВАЕТ ПОЛИЦИЯ
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ФУРГОНА, ЗАДЕЙСТВОВАННОГО В ПОХИЩЕНИИ, НЕ ДАЛА СКОЛЬКО-НИБУДЬ ОПРЕДЕЛЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ»
«МАЙКЕЛ ЗАЛМАН, 31 ГОДА, ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ПО КОМПЬЮТЕРАМ, ДОПРАШИВАЕТСЯ ПОЛИЦИЕЙ В СВЯЗИ С ПОХИЩЕНИЕМ РЕБЕНКА»
«ЗАЛМАН: „Я НЕВИНОВЕН“
ЖИТЕЛЯ ТЕРРИТАУНА ДОПРАШИВАЕТ ПОЛИЦИЯ ПО ОБВИНЕНИЮ В ПОХИЩЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙ»
Такими броскими заголовками пестрели первые полосы газет. Рядом красовались фотографии пропавшей девочки, матери пропавшей девочки, а также «наиболее вероятного подозреваемого» Майкела Залмана.
Это был журнал местных телевизионных новостей. Ньюбергер предупреждал его: не смотреть телевизор, не отвечать на телефонные звонки и не вступать в разговоры с посторонними. И уж тем более не открывать дверь, пока не убедится, что пришел кто-то из своих. И однако же Залман смотрел телевизор, из последних сил борясь с навалившейся на него сонливостью после приема двух таблеток тайленола. Сидел, тупо уставившись на экран, и просто ушам и глазам своим не верил.