- Ты сделаешь все, что сможешь, чтобы посадить его за решетку, а он будет сражаться за свою жизнь. Потому что, как бы ни обернулось, его жизнь никогда уже не будет прежней после того, как все закончится.
- И что же из этого, Сара?
- Неужели ты не понимаешь? - взмолилась она. - Может быть, я не всегда жила душа в душу с братом. Черт, я не помню, чтобы когда-нибудь жила с ним душа в душу. Но, даже если он виноват в том, в чем ты его обвиняешь... - Она подняла руку, будто ища помощи, сжала в кулак, а потом беспомощно уронила. Он все-таки мой брат, - тихо закончила она. - И всегда будет частью моей жизни.
- А я не буду, - произнес он вслух то, что она оставила недосказанным.
- Не знаю, будешь или нет, - честно сказала Сара.
- Значит, дело все-таки в Уолли.
- Нет, Гриффин, дело в нас.
Он недоумевающе покачал головой.
- Я не смогу видеть тебя некоторое время, - сказала она, стряхнув его руки с плеч и отступая на шаг. - Во всяком случае, пока будет длиться разбирательство. Через это и так трудно будет пройти, даже без разбирательств в моей любовной жизни.
- Сара, не делай этого, - попросил он. - Не отбрасывай того, что у нас было.
- Сейчас это выглядит так, словно у нас ничего и не было, кроме шикарного сексуального приключения, построенного на обмане.
Он помотал головой.
- Нет, у нас была взаимная любовь, такая, о какой большинство людей даже не подозревает.
- Не может быть любви без доверия, Гриффин, - решительно возразила она. И не может быть доверия там, где был обман.
- Клянусь тебе, Сара, я никогда не собирался...
- Но ты сделал это, - перебила она. - Разве нет?
Гриффин смотрел на Сару, смотрел на двух мальчиков, сидящих тихо, словно испуганные зверьки. Эти трое заставили его размечтаться о том, на что он в своей жизни уже не рассчитывал. Ему показалось, что он сможет наконец обрести семью. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы переубедить Сару. Он пытался поставить себя на ее место, пытался сопереживать ей. Но единственное, что ему удалось, - это увидеть ускользающее будущее, будущее, которое оказалось для него важнее всего на свете.
- Что мне делать? - спросил он в отчаянии. - Что мне сказать, чтобы все стало по-прежнему? Но Сара лишь покачала головой.
- Теперь уже никогда не будет по-прежнему. Никогда. - Она сделала еще шаг назад. - А сейчас мне надо идти и попробовать вытащить брата из тюрьмы. Не пытайся увидеться со мной, Гриффин. Мне нужно какое-то время. Много времени.
- Но когда я увижу тебя снова? - Он шагнул за ней и остановился, когда она обернулась.
Сара поднесла руку ко лбу, покрытому горестными морщинами. Не знай Гриффин Сару Грин-лиф, он мог бы поклясться, что сейчас она расплачется.
- Не знаю, - тихо сказала она. - Просто не знаю.
- То, что у нас было, Сара, - начал он, понизив голос почти до шепота, это не только секс. - Он постарался не обратить внимания, что использовал прошедшее время, говоря о себе и Саре. Но она и на этот раз заметила.
- Ты правильно сказал, Гриффин, то, что у нас было. Теперь у нас нет ничего. И при том, что обещает нам будущее...
Она пожала плечами, отказываясь от борьбы. И с тем снова отвернулась, забрала сыновей и поспешила прочь. Гриффин смотрел, как качаются дверные створки, смотрел долго, пока они не остановились. Вокруг него звонили телефоны, стучали пишущие машинки, попискивали компьютеры и кричали люди. В отделе шла деятельная жизнь. Но никогда еще Гриффин не ощущал себя таким одиноким.
Глава 11
Начавшееся два месяца спустя разбирательство получалось гораздо менее драматичным, чем ожидала Сара, и совершенно не похожим на телесериалы. Занятые в нем юристы оказались вкрадчивыми болтунами, которые, на ее взгляд, занимались исключительно толчением воды в ступе. Они произносили массу официальных формулировок, в которых она так ничего и не поняла, и еще больше непонятных корпоративных заклинаний.
Уолли так и не сказал ей точно, в чем обвиняется и откуда взялись эти обвинения. Вместо этого он сотрясал воздух, жалуясь на то, что честные трудяги садятся в тюрьму, тогда как улицы кишат отчаянными жуликами, которых никто и не думает призвать к порядку. В ответ Сара признавала, что система юстиции находится в жалком состоянии - равно как и ее банковский счет - и Уолли, к сожалению, придется оставаться в тюрьме, пока не вернется из отпуска адвокат и не вызволит его.
И теперь, сидя в зале суда и изучая затылок брата, она по-прежнему не понимала, что происходит. Знала только, что пятнадцать минут назад объявился Гриффин и ей понадобились все оставшиеся силы, чтобы не смотреть туда, где он сидел. Машинально взглянув через плечо на открывшиеся двери суда, она встретилась с ним взглядом. На Гриффине был легкий светло-серый костюм, совершенно не похожий на его обычную одежду и подчеркивавший голубизну его глаз.
Долгое, как вечность, мгновение они изучали друг друга, пока Сара не заставила себя отвернуться. Она крутила пуговицы своего золотистого пиджака и пыталась забыть, что увидела его. Но каждый скрип туфель, пока он шел к своему месту, громом отдавался в ее ушах. Мало того, ей казалось, что она ощущает его запах - даже на таком расстоянии. Конечно, этого быть не может. Они не виделись больше двух месяцев. Вряд ли она вообще помнит его запах.
Господи, кого она обманывает? Она помнит каждый дюйм тела Гриффина Шального, каждый произнесенный им звук, каждое сказанное слово. Призрак этого человека преследовал ее повсюду. Даже ведя машину, она постоянно ловила себя на том, что заглядывает в зеркальце заднего вида, надеясь, что он появится за нею на своем мотоцикле, как будто тогда можно будет вернуть все на несколько месяцев назад и начать сначала.
С момента расставания ей хотелось, чтобы он хоть попытался увидеться.
В зале суда вдруг стало очень жарко и душно, и Сара пробралась к выходу, стараясь сделать это как можно тише и незаметнее. В широком коридоре от суетившихся вокруг людей шло хоть какое-то шевеление воздуха, и ей стало легче. Минуту она отдыхала, а потом почувствовала, что кто-то стоит сзади. Не оборачиваясь, поняла, что это Гриффин. Она не шевельнулась, и тогда он обошел ее и встал напротив.
- Я не уйду только потому, что ты не замечаешь меня, - сказал он.
Она встретила его взгляд, тщетно пытаясь найти какую-нибудь легкую и безразличную реплику в ответ. К сожалению, легкость и безразличие никак не вязались с ее теперешним состоянием.
- И если ты скажешь мне уйти, я тоже не сделаю этого, - быстро добавил он, будто боясь, что именно такое заявление сорвется сейчас с ее губ.
- Привет, Гриффин, - сказала она наконец, сдаваясь перед фактом, что рано или поздно заговорить с ним придется. - Как ты жил это время?
Похоже, вопрос задел его за живое, потому что он нахмурился и резко ответил:
- А как, по-твоему, я мог жить? Да и волнует ли это тебя на самом деле?
Ей хотелось крикнуть: "Да! Конечно, волнует!" Хотелось сказать, что не было ночи, когда бы она не таращилась в потолок, думая, где он сейчас и с кем. Хотелось рассказать, как часто спрашивают о нем мальчики, насколько поубавилось в них живости с тех пор, как исчез Гриффин.
Хотелось сказать, как сильно ей не хватает его. Как сильно она его любит.
Но вместо всего этого она сказала только:
- Надеюсь, ты жил неплохо. Один угол его рта поднялся в саркастической улыбке.
- Ага, могу поспорить, ты-то жила неплохо. Саре не хотелось пререкаться. Если сейчас они говорят друг другу последние слова - а она очень боялась, что так оно и есть, - не стоит тратить время на споры.
- Ты что-то хотел, Гриффин? Он рассмеялся без тени веселья.
- Хотел? - похотливо повторил он. - О да. Кое-чего я хочу. Но ни одно из моих желаний не может быть описано в порядочном обществе.
Она сжала губы. Как он может сводить то, что было, к одному сексу? Наверно, неохотно призналась она себе, это потому, что при последней встрече сама его так настроила?
Убитая такой мыслью, не желая затягивать неприятный разговор, она сказала:
- Ну, если больше тебя ничего не интересует... - Она сделала движение, собираясь обратиться в бегство и пытаясь определить, где может быть ближайшая дамская комната. Если она не уберется немедленно, наверняка сделает какую-нибудь большую глупость. Например, заплачет. Или бросится в его объятия, вымаливая обещание никогда больше не оставлять ее.