– Лена, Борисова ко мне.
Еще не сообразив, что за этим последует, я инстинктивно попятилась к выходу и тут же угодила в лапы амбалу, который будто дежурил за дверью и только и ждал команды: «Фас!»
– Сама поедешь или тебя превратить в бесчувственное тело? – придавив свинцовой тяжестью взгляда, спросил Бельский.
– Нет, пожалуйста, не надо! Я никогда не появлюсь в жизни вашего сына! – отчаянно взмолилась я.
– Я не привык полагаться на чьи-то слова. Пока он есть, все может измениться. – он ткнул пальцем в направлении моего живота. – Так что у меня нет выбора.
– Отпустите, пожалуйста! – крикнула я и снова напоролась на безжалостный взгляд хищного зверя.
– Ты вынуждаешь меня повторить свой вопрос. Обычно я так не делаю.
В руке амбала появился шокер, чуть не оглушивший меня зловещим треском и едва не лишивший сознания мертвящей синей электрической дугой.
Я хотела упасть на колени, но крепкая рука надежно фиксировала меня в стоячем положении.
– Я сама, – с моих губ сорвался беззвучный шепот
– Молодец! – деловито бросил он и открыл сейф. Кинул в два конверта неравное количество купюр, обратился к Борисову, который держал меня, как щенка, чуть ли не за шкирку. – Этот, – он бросил на стол пухлый конверт, – В клинику. Власову. Этот, – указал на конверт потоньше, – Ей после операции пусть отдаст.
Глава 4
– Все будет сделано, Алексей Григорьевич! – отрапортовал амбал.
– А ты смотри, без глупостей. Полиция на твои крики не прибежит. Только в дурку могут отправить, – Бельский на всякий случай дал и мне наставления.
А я готова была отправиться в дурку, только бы спасти малыша и избежать ужасного. Или может, я, правда, сошла с ума? И меня какой-то сдвиг в голове и я все неправильно понимаю? Ну нельзя же вот так отправить на убийство?!
Но рука, которая меня держала, была вполне реальной, как и боль, которую причиняла стальная хватка. Слезы катились по моим щекам, я в отчаянии крутила головой, пытаясь поймать хоть чей-то сочувствующий взгляд. Но очевидно, Борисова здесь все знали, поэтому никому даже в голову бы не пришло вмешаться.
Да и что они могли подумать? Назойливую журналистку или шантажистку просто выдворяют вон. От страха я даже забыла, что Булочка собиралась меня дождаться. Нет, я отправила ее на работу, сказав, что справлюсь сама. Думала, что мне очень не захочется сразу рассказывать подробности позора.
Но Олька была не из тех, кто останавливается на полпути. Она решила ждать меня на лавочке на противоположной стороне от входа. Это было просто чудо. Но и не чудо. Потому что она сидела, уткнувшись в телефон, и не видела меня.
Собрав все силы, я укусила за руку амбала и, когда он на мгновение выпустил меня, рванула к подруге. Я понимала, что сейчас этот громила прихлопнет меня, как комара, но на Булочку была моя единственная надежда. Призрачная, как мираж. Но была.
– Олька, меня на аборт везут! – выкрикнула я.
Ветер и расстояние задавили мой крик о помощи, а Борисов тут же поймал меня за шиворот и потащил, оторвав от земли, к машине. Оказывается, там уже сидел водитель, и огромный катафалк сразу же тронулся с места.
Но мой отчаянный порыв не прошел зря. Подруга, услышав свое имя, оторвала взгляд от экрана. Как она потом рассказывала, толком ничего не расслышала, но успела увидеть, что меня, как барана закинули в машину.
На наше счастье, рядом оказалось такси, из которого только что вышел пассажир. Олька прыгнула туда и велела ехать за джипом. Подавив опасливое «А нам ничего за это не будет?» от водителя своим напором, она благополучно добралась за нами до клиники. Но даже тогда не сообразила, чем мне это грозит. Решила, что Бельский хочет убедиться, что я не вру насчет беременности.
А я, не зная, что рядом есть родная душа, предприняла последнюю попытку спастись. Когда меня вытаскивали из машины, я снова заорала из последних сил.
– Помогите!!!
Но это был не парадный вход, где принимали респектабельных клиентов. На мой отчаянный «SOS», ожидаемо, никто не отреагировал. И попав в сверкающий белизной кабинет, я сникла.
Невозмутимый изувер в облике доктора приложил ко лбу автоматический градусник, надел на руку манжет тонометра и, убедившись, что по основным показателям я не труп, позвал медсестру. Затем обратился к Борисову.
– Сейчас сделаем укольчик, и можете быть спокойны. Все пройдет без эксцессов. Не думаю, что там срок большой. Пару часиков потом полежит под наблюдением, и отправим домой. Не в первый раз же!
Самое страшное – на вид он выглядел абсолютно адекватным человеком. Вернее, нормальным. И человеком. Спокойный голос, улыбка. Будто рассказывает не о том, как пройдет убийство крохи, а об удалении лишних волосиков.