Не знаю насчет хваленого немецкого порядка, может, он где-то и есть, но в центре Киева все напоминало развороченный муравейник. Труповозки врезались в пожарные машины, кто-то стрелял, где-то что-то взрывалось, но уже по мелочи. В итоге пожары обычным способом они потушить не смогли. И решили взорвать остальные здания, чтобы не сгорел весь город. Это веселье у них еще неделю продолжалось.
Жаль, у нас не было кинокамеры. Отличное кино получилось бы.
Празднование по поводу захвата украинской столицы в итоге отодвинулось почти на две недели. Пока все потушили, потом разгребли завалы и привели в божеский вид остатки Крещатика – это ж сколько сил и времени потратить надо.
Трибуны на площади возле университета начали возводить пятнадцатого октября. Мне был виден только кусочек, а так тянет обозреть все! Хоть иди и смотри. Ага, сходи и не вернись. Ничего, потерпим, немного осталось.
Глава 20
Начался ли в этой истории Бабий Яр? Я не знал. Боясь подставиться, рисковать не стали и спрятались у себя на верхотуре. Там и сидели, не то что на улицу, даже за пределы убежища не вылезая. Так что перед нами был изученный до мельчайших подробностей городской пейзаж: площадь Калинина, кусок Крещатика, улицы 25-го Октября, Карла Маркса, Маяковского… Вот и все, пожалуй. Остальное – за крышами.
Так что если немцы что и объявляли, то нам это было неизвестно. Понятно, что после взрывов надо срочно назначить виноватых, предъявить начальству результаты. Но евреи город покинули почти все. Некоторые, правда, без пендаля с места трогаться не хотели и надеялись неизвестно на что. Таким ускорение придавали специальные люди. Цыгане, которых фашисты «любили» как бы не больше всех остальных унтерменшей вместе взятых, оказались намного умнее. Эти сказок про «культурную нацию» не слушали и рассосались еще летом. По крайней мере, я их не видел в Киеве.
Значит, соберут бывших совслужащих, пленных командиров, еще кого-то. Но на это ведь сколько времени уйдет? Это не евреи, которых даже собирать особо не надо: сами придут и в кучу соберутся. Так что вряд ли, нет того масштаба.
Это я сам себя успокаивал, если что. Кормил надеждой. С Ильязом я своими сомнениями не делился. Зачем еще и его напрягать? Да и как ему объяснить свои знания об этом кошмаре? Так что пусть лучше книжки читает, за окрестностями следит. А потом и выясним все.
Вдруг со стороны Карла Маркса раздались выстрелы. Я выглянул: интересно же, кто нам тут веселье устроил. К дому пытался добраться кто-то мужского пола, постреливая на бегу. Вот бы узнать, это он от избытка чувств или у него патронов до хрена?
Долбодятлы! Другого слова нет. Подпольщики не только не убрали из небоскреба свой склад, а еще и навели на него немцев. Кудря! Увижу гада – порву тыл на британский флаг!
Я до боли впился глазами в окуляры бинокля. Молодой паренек, выписывая круги, мчался к дому Гинзбурга. За ним, лениво постреливая, бежали трое немцев. Судя по обычной форме, из патруля. Подпольщик палил из пистолета, но в молоко. Сколько раз он уже выстрелил? Семь? Или восемь? Наверное, у этого деятеля не один пистолет. Не с товарищем же маузером двадцатизарядным он по Киеву гулял? Еще и скособоченный: похоже, его зацепили. Дурак с Карла Маркса свернул прямо к зданию, вбежал во второй подъезд.
Немцы, не будь идиотами, внутрь не полезли – залегли рядом, один из солдат помчался за подмогой. Вскоре подъехал бронетранспортер «ганомаг», из него направили пулемет на окна. Фашист в форме СС прокричал в жестяной рупор, коверкая слова:
– Партизанен, сдавайтесь! Вы оружены.
«Оруженный» подпольщик уже в два ствола ответил огнем из окон. Раздался звон битого стекла, немцы спрятались за бронетранспортер. МГ «ганомага» ответил мощной очередью. Она прошлась по всему фасаду. Окон наверняка с полсотни штук разбили, и так от сквозняков спасу нет, теперь еще лишних дырок наделают. И тут добавились выстрелы из окна на восьмом этаже. Чтоб вы обосрались, когда воды рядом не будет! Осталось только плакат на стене дома повесить: «Срочно обыщите! Здесь много подпольщиков!»
– Что броисходит? – С раскладушки подорвался Ильяз, бросил книжку, схватил автомат.
– Броисходит то, что ты ныряешь в воздушную шахту и мчишься прятаться в университете. Наш НП могут обнаружить, хоть кто-то должен будет взорвать фашистский митинг.
– Будет митинг? Но как я узнаю, что он начался?!
– По музыке! Как начнут играть громко марши – двигаешь «Голиафа». Запомнил?
– Да!
Ильяз отодвинул дверцу воздушной шахты, скользнул по канату вниз. Я же продолжил наблюдать за боем.