— Но есть такой феномен «метод в руках автора». — Продолжает дотошный зритель. — Когда все работает правильно, но только у автора методики. А другие, хоть и повторяют, результата того не получают.
Спорить и читать лекции желания нет. Поэтому еще раз разговариваю с основными специалистами и собираюсь по своим делам.
Вера Абрамовна меня ждет. Мы занимаемся гудением. Каждой чакре соответствует свой звук, своя поза и своя мудра. Я учусь подбирать тональность звука для каждой чакры.
Есть маленький секрет — в ощущениях. Надо добиться нужной вибрации или другого признаки в определенном месте тела. Есть и большой секрет — что при этом надо представлять, какой образ создавать. Пять минут на гудение каждого звука, еще пять на удержание образа. Все занятие часа на полтора.
— Мы с вами про политику не договорили, — вспоминаю за чаем.
— Да не люблю я про нее говорить. Что там договаривать? Вроде все сказала, чтоб самой понять.
— Я поняла, что власть людей не любит. Но выглядит так, что забота проявляется.
— Правильно сказать, у нас в стране не любит. Но тоже неверно. Использует — нужное слово. Причем, без эмоций к телу. Про ненависть к развитию ты помнишь. А тело? Ты свинок видела на своем Варегове?
— Видела. Они веселые, имена им дают. Борька или Федька. Мы их кормить ходили. Они уголь любят. И морковь.
— Ага. А потом все кушают котлеты и студень. И никто не задумывается об «свинской» судьбе.
— Но они же скот.
— Это я для понимания психологии. Любят милых овечек и козочек. В некоторых странах любят и собачек с кошками. Но едят. И обезьян едят. И даже людей. Они все очень трогательные, так ласково тыкаются мордочкой в ладошку, когда просят подачки или ласки. Но их участь быть кормом, охраной, шерстью. Понимаешь?
— Но тогда те, кто во власти, должны быть на порядок выше других. Как люди относительно животных.
— Представь, что заходит мужик петуха резать в сарай. А тот ему человеческим голосом: «Дед, ты охренел, что-ли? Я тут учиться на физику поступил, на первый курс, а ты меня просто так сожрешь, и все?». Согласись, уже не у каждого духу хватит думающее существо убить. Поэтому для удобства считается, что скот неразумен.
— Если все люди, то какое особенное право они имеют?
— Вот! Подошли к одному из главных положений, позволяющих понять нашу политику. Да и не нашу тоже. Это — привилегии.
— Это награда за заслуги?
— Нет. Это то, чем себя хотят отличить от других. И не важно, в чем привилегии выражаются. Деньги, меха, поклонение. Был случай в пионерском лагере, на юге. Жара невозможная. Мальчишки ходят в одних трусиках. И заехала смена трудных ребят. А у них иерархия формируется быстро. Посмотрели — отличаться нечем. Так самые бойкие стали трусы приспускать. Это знак отличия, принадлежность к элите. А другим нельзя такого. И в любом обществе также.
— Так у нас же борьба со всеми сословными различиями!
— Особенно в нашем обществе. И очень четко. Ты с голоду помираешь? Нет. И работник обкома — нет. Но он имеет привилегии на спецраспределение продуктов, дач, машин и прочих благ. У нас наиболее четко видно, что одним можно, а другим нельзя.
— Но ведь привилегией может быть не только блага. Сами говорили про животных.
— Умничка! Есть два способа делать различия. Первый — подниматься самим. Второй — опускать других. Подниматься можно по любой линии. Самые богатые, самые сильные, самые — самые. Но нас ждет второй вариант.
— Куда дальше? И так у нас забитые все.
— А дальше — к скоту. Я была в Европе. Там началась борьба за права животных. Зеленые всякие. Но это просто слуги. Вроде хорошие дела делают, забота о кисках и собачках. Но это ширма. Основная идея — приравнять нас к животным. Только их подтянуть до нашего уровня. Докажут, что они разумные, могут общаться и творить. Увидишь еще, как введут и уголовные статьи за собачек.
— Ну и правильно. Живодеров надо наказывать. А то у нас в Дядькове ребята то лягушек жарят живьем в роще, то собаку повесили.
— Жестокость наказать, это одно. А вот приравнять жизнь человека к жизни собаки — другое. Подожди, будут кобелей и сук называть мальчиками и девочками, а то и вовсе, своим ребенком.
— Ну, уж не такие люди дураки. — Усомнилась я, но ощущение возникло, что так оно и будет.
— Есть такое средство управления, как мода. В Европе модно сейчас джинсы тертые и рваные.
— Так буржуи с жиру бесятся.
— Нет. Им дали моду. Они и ходят. И у нас будут. Одежда, особенно у женщины, формирует восприятие себя в мире. Когда чувство собственного достоинства у тебя будет больше? Когда оденешься, как древнерусская княжна или когда пойдешь в рванине?