— Там еще лимонник, с Дальнего Востока привезли, — поясняет Дмитрий Семенович, сейчас быстро взбодришься.
Я выпиваю все. Мне накладывают овсяной каши с изюмом и курагой.
— Это тоже я варил, по своему рецепту.
— Вкусно получилось. Чай этот еще есть?
Выдержка хорошая у Рената Равильевича. Дал доесть кашу. Когда начала пить порцию лечебного отвара, они переглянулись.
— Если, что, я в машине, — сказал Дмитрий Семенович и вышел.
Я не стала напускать важности. И так мой компаньон весь извелся.
— Пока пью, послушайте мои мысли. Предвижу вопрос «Что это было?», отвечу кратко. — Лекции деда Егора пересказывать не к чему. — Мир вокруг нас устроен более сложно, чем мы видим.
— Я уже понял, — хмыкает собеседник.
— В пространстве имеются естественные норы, которых не видны. Но при определенных обстоятельствах их можно использовать. Виды таких ходов разные. Естьеще и во времени, есть в другие миры. Хотя они, эти миры, все тут, на Земле. Проблема в том, что подстроить себя и место под нужные характеристики. А это доступно не каждому. Есть люди, которые сами по себе могут изменять свойства, сами могут пробить туннель в нужное место. Но таких природных даров единицы. Да и то, надо долго тренироваться. Можно воспользоваться приспособлениями для достижения эффекта. Магия — понятие для обычного человека. Но потому и магия, что человек — обычный. Для необычного — реальность и навыки. Но чтобы таким стать, надо направленно и упорно работать.
— Но все же возможно?
— Возможно. Но выйти за рамки обычности очень накладно энергетически. Дорого дается.
— Если бы ты меня не предупредила, отвезли бы в больницу. Тяжело было?
— Как видите. Дня два еще отходить. И это не самый сложный проход. Даже вовсе простой.
— А были и сложные?
— Давайте по конкретному случаю.
— Ладно. Только я все равно мало что понял. То есть, это использование определенных свойств мира, вроде физических законов. Только еще не открытые?
— Примерно. Только с одной большой поправкой. При изменении состояния и сознания человека законы тоже меняются. Переходишь на другой уровень, получаешь другие условия. Для людей в обычном состоянии это невидимо и неуправляемо.
— Ага, то есть, попасть туда они все же могут.
— Не везде, но могут. Есть такие места, где ворота открываются. Но неизвестно, куда ведет нора, поэтому неуправляемое путешествие может закончиться очень печально.
— Ты сказала, состояние, — быстро уловил он смысл, — значит, необязательно быть не от мира сего? Можно в состояние войти, а потом выйти?
— Именно так. И вновь большая поправка. Чем более неестественно для человека новое состояние, тем больше нужно усилий и приспособлений для его удержания.
— Это знаки на стене кошачьей мочой и железами?
— Успели анализ сделать?
— Чего только не сделаешь, когда на ржавый гвоздь одним местом посадят. Извини, вырвалось.
— Знаки — это вроде прицельного приспособления и скважины. Сами по себе они ничего не сделают. И в скважину надо энергетический ключ направить. А вот состояния можно добиться искусственно. Всегда использовали разные травы и грибы.
— Значит, и фармацевтические препараты?
— Да. Но они действуют грубее, хоть и сильнее. Поэтому последствия для человека намного плачевнее. Я к тому, что ваш шпион не подготовлен естественным образом, по моему мнению. Для этого некоторым и жизни не хватит. Да и не пойдет особый человек на это. Я поговорила с местными. Он был не в себе, еле держался.
— И я поговорил. Добрался он до Мышкина. Это точно. Сейчас основные силы там. Городишко маленький, ищем.
— Его хватит, пока препараты действуют. А там либо новые стимуляторы, которых тоже ненадолго хватит, либо жесткий отходняк вплоть до смерти. Не хочется так говорить, но я так чувствую.
— Не мог он уйти за эти уже пять дней?
— Думаю, дня три в лежку будет. Если жив еще.
— Значит, его встречают.
— Не думаю. При таком уровне просто воспользоваться туннелем — уже чудо. А знать, куда тебя вынесет, можно только предположительно. Не встречают, но будут искать.
— Ты сможешь сейчас с нами поехать?
— А куда деваться, раз обещала, — после чая, действительно, полегчало, — но сначала успокойте маму.
Пока компаньон объяснял родительнице мою необходимость для графической экспертизы непонятных знаков, я собралась.
— Маша, возьми бутербродов, — провожает мама.
— Не беспокойтесь, мы взяли и поесть, и попить, — ответил за меня Ренат Равильевич и буркнул что-то в рацию.