час. - Граф, я не требую от вас ничего, что находилось бы за пределами ваших возможностей. Вы только учитесь, помогайте мне и не ленитесь, ибо я не терплю лишь тунеядства. То же самое касается ваших друзей в фэндоме. Я буду вам всем помогать, только не злоупотребляйте. - Вот, как бы вы ни старались казаться хуже, меня вам теперь не обмануть! Сколько же лет я порочил ваш образ, упиваясь самообманом... тогда как вы столько перенесли, ваша жизнь всегда была терниста... И я возненавидел и проклял себя. - Нет, Оливье, не говорите так! - Дайте мне закончить... мысли в голове и без того путаются. Я не знаю, что мне делать с собой. Может быть, не загляни я случайно на тот форум, так бы и прожил всю жизнь, уверенный в своей непогрешимости и безупречности. Я причинил вам слишком много зла и вырыл между нами пропасть, которой уже никогда не суждено зарасти. Но вы, Анна, такая добрая и справедливая, скажите же, что прощаете меня или не отнимайте надежды со временем заслужить ваше прощение... - Нет, это невыносимо, прекратите сейчас же! - у Анны не осталось сил далее слушать, как грустно супруг взывает к ней о её прощении усталым и униженным голосом у её ног. - Оливье, прошу вас, мне мучительно видеть кого бы то ни было унижающимся предо мной! - Нет унижения в осознании вины, как и в искреннем раскаянии! - возразил Оливье со всей пылкостью, крепче прижав к груди руку женщины, но Анна резко вырвала её у своего мужа. - Замолчите! Замолчите же! Хватит, Оливье, довольно с меня вашего самобичевания, которое мне всё равно ни к чему! Не надо косплэить тут Родиона Раскольникова перед Соней Мармеладовой или графа Арно де Монсальви - перед его женой Катрин! Во-первых, во мне нет присущего Катрин мазохизма. Во-вторых, вы - не Арно де Монсальви, хотя вас роднит привычка рубить с плеча. В-третьих, Зафэндомье - не роман «Катрин». Ваши акты самоунижения мне не нужны - кто канонное помянет, тому глаз вон, а то и оба, - мне достаточно видеть, что раскаяние ваше велико и чистосердечно. Простила я вас уже давно. - А вот я Создателя и самого себя никогда не прощу! - выкрикнул мушкетёр, взвившись, и резко вскочив на ноги. - Я научу его уважительному обращению с матчастью, - Атос лихорадочным взором окинул комнату в поисках потенциального оружия, - хватит уже Историю с Обоснуем насиловать! - как запертый в тесной клетке разъярённый тигр, Оливье метался по комнате, а супруга ошарашенно смотрела прямо перед собой. - Всё, Анна, терпение моё лопнуло, это Создателю я на тормозах не спущу! - Оливье, опомнитесь, будьте же благоразумны! - отчаянно взмолилась Анна, сложив руки в замок. - Что вы собираетесь сделать: месье Дюма из могилы поднять? - А хоть бы и так! - отозвался с мстительной радостью граф де Ла Фер. - Оливье, мэтр в гробу и без вас вращается, дайте ему надежду на успокоение! Не мешайте месье Дюма мирно лежать в гробу, он ведь никого не трогает! Оставьте усопшего в покое... - Нет, мадам, - Атос замер посреди комнаты, озарённый внезапно посетившей его голову идеей, - я сделаю лучше: отправлюсь в XIX век и научу Создателя не пренебрегать историческими и юридическими реалиями. Всё, Анна, довольно с нас перловки! - ликующее воодушевление излучал собой мужчина, как штурмовавшие Версаль восставшие парижане. - Неужели на дуэль нашего Создателя вызовете? - с робким беспокойством полюбопытствовала Анна, но тут же прикусила себе язык, поняв по злорадно-хитрой ухмылке мужа, на что ему сама же и намекнула. - Ой... Оливье, мой пример являет собой то, как месть разрушает душу, разъедает её подобно ржавчине. Понять мне это помогла Татьяна Алексеевна, она научила меня не жить только обидой и злобой с ненавистью, - у Анны не было уверенности, что её доводы убедят вспыльчивого и поспешного супруга, но ничто не мешало ей питать надежду смягчить его ярость. - Я не собираюсь мстить Создателю - только объясню ему, почему нельзя пренебрегать матчастью. - Оливье, прошу вас, присядьте рядом со мной. Граф исполнил её просьбу, не заставляя просить себя дважды. - Сейчас просто внимательно выслушайте меня. - Молодая женщина крепко схватила мужа за руку, опасаясь, как бы он не наделал глупостей в запале, о которых потом будет горько сожалеть. - Это не выход - шпагой махать да из пистолета палить, даже не разобравшись. Вы возмущены явным пренебрежением покойного Александра Дюма к матчасти, но не видна ли вам только верхушка айсберга? - Немного недопонял, к чему вы это? - Вы уверены, что Дюма сеял в трилогии ляпы именно от незнания, а вовсе не намеренно? - Да что там разбирать! - Атос вскинул голову и хмыкнул. - Увы, не знающий матчасти ЙАшка - наш Создатель. - А за такие слова я и в лоб кому-то могу заехать, - обронила миледи, как бы между прочим. - Лес рубят - щепки летят, слышали, наверно. Трижды увы, граф де Ла Фер, не умеете вы отличать ЙА от тролля. - Вы про каких троллей, мадам? - недоуменно смотрел на свою жену Оливье, нахмурив брови. - Как те зелёные, непроходимо тупые и огромные из первого фильма о Гарри Поттере? - Попали мимо, Оливье. В интернете троллями называют провокаторов и любителей над кем-нибудь подшутить. Например, я сама захожу в паблики к анорексичкам и соблазняю их рецептами сладкой домашней выпечки, добавляя это им на стену, и прекрасно зная про их любовь к похуданию. Меня можно причислить к троллям. Иногда балуюсь этим от скуки. - Зачем? - Это весело - видеть, как собеседник от тебя эмоционально зависим, что ты способен вызвать у него баттхёрт - неприятные эмоции. Бывают такие тролли, которые выложат нечто очень колкое и язвительное, что послужит поводом к дискуссии на повышенных тонах, а сами отстраняются. Люди ломают копья друг с другом, а зачинщик спокойненько поедает поп-корн и упоённо наблюдает за сражением. Я думаю, наш Создатель при жизни был великим, высококлассным и мега-тонким элитным троллем своего времени. Так что мушкетёрская трилогия - именно пример художественной высокотролльной литературы, и ляпы мэтр Дюма в ней сеял неслучайно. - Вы правда так думаете? - Да. Мы, французы, народ весёлый, вот и месье Дюма захотел повеселиться, подшутить над своими читателями. Проверить, есть ли такие люди, которые внимательно вчитываются в то, что они читают, а не возводят в истину последней инстанции любое авторское слово. Это не столько роман-фельетон, сколько роман-троллинг. Лакмусовый индикатор, выявляющий способность читателя анализировать и думать своей головой - не авторской. Мэтр Дюма цели добился: вокруг его романа до сих пор не утихают дебаты, а он в восторге. Тест на отсутствие или наличие у людей критического мышления удался на славу. Создатель нарочно нагородил всякой безобоснуйной околесицы, чтобы посмотреть, сколько народу поведётся на эту наживку. Больше столетия прошло со дня забавной шутки Александра Дюма, но никто так и не вникнул в её смысл, продолжая принимать на веру любое слово автора только потому, что он так сказал и написал. Подумать только: множество людей по всему земному шару, где только есть книги, совершенно не вдаются в смысл того, что они читают... - Миледи, - прервал размышления жены утихомирившийся Атос, - так это правда? - Что - правда? - отозвалась она, очнувшись от своих дум. - Правда, что Создатель своим романом троллил читателей, а те ему до сих пор верят слепо и безоглядно? - Я не настаиваю на этой версии, как единственно верной, однако не исключаю её возможности. Лучше всех ответ на этот вопрос может дать только Создатель. - Получается, месье Дюма - маэстро троллинга, правда, в XIX веке? - Я бы даже сказала, что он в троллинге значительно опередил своё время. - Выходит, я снова осудил кого-то слишком поспешно, как и вас в своё время? - Выходит, что так, Оливье. Вы бы только себя видели - Создателя он призвать к ответу за безобоснуйщину собрался, - беззлобно поддела мужа Анна и по-дружески хлопнула по спине, а он крепко обнял её и склонил голову к её плечу. - Знаете, муж мой, привычка обо всём судить поспешно и не вникать - ваш роковой порок в каноне. Не будь его, из вас бы вышел персонаж, ставящий во главе угла справедливость и милосердие. Мне радостно видеть, что теперь вы это понимаете. Что в каноне, то в каноне, да, Оливье? - Вы правы, Анна. Канонное - канону, нечего прошл